Был первый день. Покойник чуть остыв,
Мог показаться издали живым.
Но приближенье убеждало твердо,
Что тело мертво.
Дождь шелестел прощальный свой мотив,
Но слушатель был тих и недвижим.
Коробила застывшая аорта
Страшнее черта.
Вдова еще не знала, что она
Уже вдова. И только лишь соседка,
К последней страшной тайне приобщаясь,
В углу тряслась.
Прохладою тянуло от окна,
Стучала по стеклу березы ветка.
Жизнь днями-хороводами кружась -
Оборвалась.
Второй был день наполнен суетой
Во все концы давали телеграммы.
Вдова в лице, узнав, что приключилось,
Не изменилась.
В "двадцатку" обошелся гроб простой,
Обмыли за "трояк" подруги мамы
Вдова в цвета печали нарядилась,
Чуть прослезилась.