Был месяц май. Всё солнышком согрето.
Цвела сирень уже и первые цветы
И в городском саду, какая прелесть,
В истоме радостной рождаются мечты.
Сидела девушка-студентка на скамейке
С любимым томиком лирических стихов,
В мечтах витала, в сладостных, елейных,
Про жениха и чистую любовь.
«Какой прекрасный он и благородный,
Как в нежные объятья увлекал,
Как вознеслись они в полёт свободный,
И он её так пылко целовал.
Вдруг, в светлые мечты ворвался запах,
Он сладкую картинку осквернял,
Как « чистое творенье в грязных лапах »,
Их образы он вонью отравлял.
Тут из кустов к скамейке вышло « нечто »,
Уселось рядом, носом повело,
Наверно, в мусорках оно копалось вечно,
Вот, от него то вонью и несло.
Красотка от соседства обалдела,
Её как - будто паралич разбил,
Она пошевелиться не успела –
Так напугал её « помоечный дебил ».
А волосатый грязный бомж и не стеснялся,
Достал откуда-то засаленный мешок
Своею грязной лапой в нём поковырялся,
Извлёк на свет какой-то « кругляшок »
Он протянул его трепещущей девице: -
« На, угощайся яблочком сполна!
Да ты не дрейфь, зачем же так труситься,
Быть может, хочешь выпить ты вина? »
Он снова сунулся в мешок, поковырялся,
Извлёк бутылку он дешёвого вина,
Почти беззубым ртом заулыбался
И пол - бутылки зелья вылил он в себя.
Остатки щедро протянул студентке: -
« На, выпей – станет радостней тогда,
На закусь яблочко, а хочешь, есть конфетка –
Короче, пей, давай, её скорей до дна ».
Но девушку трясло уже сильнее.
В глазах блестела горькая слеза.
Хотелось убежать из сада ей быстрее,
Но вот, от страха закружилась голова.
А бомж расцвёл и всё не унимался,
И градус стукнул явно по мозгам,
Допить вино он сам не отказался,
При этом тост сказал: - « Пью за прекрасных дам ».
Он смачно отрыгнул и почесался,
В груди возник большой любви пожар,
Поцеловать её намеревался,
Добавив к вони винный перегар.
Но, наконец, у девушки сработала защита,
Она вскочила и, конечно, бросилась бежать,
А у бомжа была ЛЮБОВЬ УБИТА –
« Опять без секса буду, твою мать ».
Ломоносов, Санкт – Петербург, май 2009.