И я увидел полноводный Стикс,
На ржавой барже - боцмана Харона.
Лай чёрных Церберов уже в ушах затих,
Но до сих пор мне на душе херово.
Я пересёк стремительный поток,
Нащупал берег - там был хлев зловонный.
В загонах свиньи - я бежал, как мог,
Сквозь визг и мерзость нестерпимой вони.
Я вырвался насилу - там был склеп,
Или вернее - памятник эпохи.
Он разрушался: текст его был слеп,
Как ни пытался разобрать я строки.
Опёрся я случайно на плиту,
Она качнулась - удержать пытался,
Но рухнула она вдруг в пустоту -
Я поначалу даже растерялся.
Подавшись прочь, набрёл на странный храм -
По виду не сказать, что христианский,
Но очень древний - видно тем богам,
Которым воздавали дань троянцы.
Я вышел в город, живший вдоль реки.
Он был красив старинными домами.
К реке спускались скверов цветники,
Усадьбы собирали тень садами.
Случайно сел в катившийся трамвай,
Поехал вдоль реки я по теченью.
Куда мне ехать - было наплевать,
А ехать было - вроде развлеченья.
Сначала по реке пошли порты,
Причалы, пристани, суда, речные краны -
Все признаки рабочей суеты,
Где запах обитает смрадно-странный.
Потом увидел красные дома:
Огромный ряд высотных новостроек
На грязных пустырях - сводил с ума
Ужасный вид освоенных помоек.
Купанье роскощи в чудовищной грязи
Меня смутило разницей эмоций.
Я захотел трамвай затормозить -
Бывает так от несъедобных порций.
Я шёл пешком по девственной траве.
Вдали сливались царственные реки.
Прохладно было, будто в октябре,
И тихо, будто в первобытном веке.
Меня спускал отлогий косогор
К слиянью рек и шаг мой ускорялся.
Я чувствовал спиной чужой напор,
И в ускореньи этом растворялся.
Заметил кромку заливной воды.
Шаг заскользил по мокрому откосу.
Я чувствовал, что становлюсь седым,
Но не хотел противиться заносу.
Вода взяла всего меня в себя -
Я покорился сильному потоку,
Который охлаждал и отрезвлял,
И я очнулся - слава Богу!