…Над Благословенной Землей разливался мягкий свет волшебных Древ. Плыл в свежем воздухе аромат цветущей беллой сирени4 с фиолетово – синего неба приветливо улыбались укуренные звезды. Эльфийские дома утопали в зелени садов, в которых смеялиссь и резвились ушастые белокурые ребятишки, по улочкам под ручку прогуливались вздыхающие влюбленные парочки. Ничто не предвещало ничего особенного – да и что могло произойти в этой сонно-счастливой утопии?
…Вот именно, что ничего. Мелькор вздохнул. Ему было скучно, и очень хотелось домой – в суровое Эндорэ, с его серо-синим стальным небом, соснами, елками, острыми скалами, снежными горами и холодным морем, пахнущим хвоей. Был бы Феанор сейчас рядом… Да, был бы он сейчас рядом – подумал Темный Вала и снова вздохнул.
С Феанором они поссорились, как вы, наверное, уже догалались, из-за Сильмариллей. Эьф не пожелал идти вместе с Мелькором в Среднеземье, ссылаясь на то, что не может оставить свое многочисленное потомство, а когда Вала попросил у него Сильмариллы – якобы на память о дружбе, хотя на самом деле они были нужны Мелькору несколько для иных целей, - Феанор послал его куда подальше, посчитав, видимо, что Мелькор пропьет их в первом же кабаке. Что ни говори, а Феанор судил окружающих исключительно по себе, - правда, свои Камешки он ни за что бы не пропил – или считал, что не пропил бы.
А еще Древа – подумал Мелькор, ненароком взглянув на запад, откуда исходил Свет. Там, на вершине высокой горы, в прекрасном саду, окруженном титановой оградой и тремя слоями колючей проволоки впридачу, росли два великолепных Древа, чудеса валарской ботаники. Они-то и не давали Мелькору выбраься из Валинора – их сияние образовывало вокруг Валинора особого рода магнитное поле, не пропускающее живые существа. Мелькор знал, что эти деревья и это поле радиоактивны, но, когда он заикнулся об этом Феанору, тот, разумеется, не поверил ему. Эльф и сам был немножко мутантом – и даже не немножко, так как Пламя в таких количествах не смог бы призвать даже Вала. К тому же он, как истинный ценитель прекрасного, искренне не понимал, как Мелькору может хотеться уничтожить такую красоту, - хотя у самого дома царил такой срач, что Мелькор порой удивлялся, как нолдо еще не сломал себе ногу, спотыкаясь о вещи, валяющиеся на полу.
- Найти бы кого-нибудь, кто помог бы мне уничтожить эти гребанные Древа, - пробормотал Мелькор, в одиночестве идя по неширокой пустынной улице. Неожиданно его внимание привлек какой-то странный звенящий звук. Оглядевшись вокруг, Вала увидел неподалеку от себя какую-то голубоватую хрень, подозрительно напоминающую дырку в пространстве. Хрень быстро увеличивалась в размерах и ярко светилась. «Портал,» - понял Темный Вала, отошел в сторонку и стал ждать, что же оттуда вылезет.
Сестра Жирного сидела у себя дома в бетонном кресле и читала книгу. Это был «Сильмариллион» в муравьевском переводе. Написано там было примерно следующее:
«Покрытые мраком. Пришли они в Сады Йаванны, не замеченные никем. Там Моргот пронзил Светеносные Древа черным копьем, а Унголиант выпила животворное сияние…»
…Сестра Жирного глубоко вздохнула (от этого стекла в шкафу задрожали, а люстра начала угрожающе качаться). Нет, не прав был Профессор, ой не прав. А правду, как всегда, знала только одна Сестра Жирного.
…Не так давно, недели две назад, Сестру Жирного зачем-то понесло в лес. Она сама не понимала, зачем – вернее, не помнила. Может быть, дома кончилась вся еда, и Сестра Жирного думала найти в лесу чего-нибудь пожевать – например, маргарин, а может быть, ей, начитавшейся Толкиена, захотелось почувствовать себя эльфом… Это было не суть важно. Важно было то, что, когда Сестра Жирного шла по лесу, как бульдозер, сминая траву и ломая деревья (все птички и букашки заранее попрятались кто куда, чтобы не быть раздавленными), на ее пути появилась какая-то странная голубоватая штуковина, красиво светящаяся и издающая странный звон. Сестра Жирного протянула к ней руку, думая, разумется, что это можно есть, и не успела она что-либо сообразить, как ее уже затянуло куда-то, и спустя секунду она уже стояла посреди какой-то узенькой неудобной улочки, по обнеим сторонам которой находились маленький и не менее неудобные дрмики. Внимание Сестры Жирного привлек чей-то приглушенный крик. Она оглянулась и с удивлением обнаружила, что на в переулке она не одна. В нескольких шагах о т нее стоял высокий худой мужчина с белыми волосами, весь в черном, испуганно таращивший на нее зеленые глаза. Сестра Жирного нахмурилась – ей не очень нравились худенькие, так как она считала, что их легко сломать.
…Мелькор в ужасе смотрел на появившееся перед ним из портала слоноподобное создание. Наконец, преодолев ужас, он сделал шаг ему навстречу и проговорил:
- Скажи мне, кто ты, о дивная женщина?
Сестра Жирного грозно на него посмотрела, впрочем, ее взгляд тут же смягчился. Мелькор, что ни говори, был красивым Валой, а испуганный вид придавал ему особый шарм.
- У тебя есть чего-нибудь пожрать? – прогремела Сестра Жирного.
Мелькор задумался. Вряд ли в Валиноре могло бы найтись что-нибудь, способное насытить это невесть откуда взявшееся чудище. Хотя… Вала чуть не рассмеялся пришедшей ему в голову гениальной идее. Ну конечно! Как он не подумал…
- У меня есть еда для тебя, - проворковал он, прикидывая, сможет ли такое существо, как сестра Жирного, сломать титановую ограду. Вывод напрашивался положительный. – Если ты пойдешь со мной, я покажу тебе одно место, где есть очень много всего вкусного. Только обещай мне вести себя прилично и быть хорошей девочкой, ладно?
- Ладно, - радостно заорала Сестра Жирного. С деревьев от ужаса облетели все листочки, а стекла в домах полопались. Из-за оград донеслись истерические эльфийские крики. Мелькор понял, что пора смываться, быстренько сотворил портал, такой, чтобы в него влезла Сестра Жирного, и они вдвоем переместились под стены Садов Йаванны.
- Вот, - сказал Мелькор, указывая Сестре Жирного на титановую стену, - за этой стеной находится много всякой всячины. Если ты сломаешь стену, она вся будет твоя. Но особенно вкусны две светящиеся фигни, растущие в этом саду. Просто пальчики оближешь. Ну, готова?
- Готова! – отозвалась Сестра Жирного, ринулась вперед, сломала титановую ограду, смяла колючую проволоку и кинулась прямиком к источникам валинорской радиации, топчацветы и кустарники и выворачивая с корем деревья. Сады отчаянно защищались – но Сестре Жирного было все нипочем. Наконец, она добралась до Древ. . Мелькор усмехнулся про себя. Несколько минут громоподобного чавканья – и в Валиноре воцарилась кромешная тьма, хоть глаз выколи. Исчезло магнитное поле, не дающее Темному Вале выбраться из Валинора… Оставалось последнее – месть. Он зажег на ладони импровизированную звезду, чтоы Сестра Жирного смогла найти его в темноте.
- Пошли,- сказал Мелькор сестре Жирного, открывая очередной портал, теперь уже в Форменос. Сестра Жирного кинулась к нему, влюбленно на него глядя.
…И без того напуганные внезапной темнотой нолдор , охранявшие Форменос, при виде Сестры Жирного в ужасе разбежались кто куда. Сестра Жирного сломала ворота замка, и Мелькор беспрепятственно вошел внутрь. Он без труда нашел сокровищницу Феанора, взял оттуда ларец с Сильмариллами и собирался уже выйти, как вдруг в сокровищницу вошел Финвэ. Сестра Жирного, всюду следовавшая за Мелькором, плотоядно ему улыбнулась и сделала шаг ему навстречу. Финвэ глухо застонал, схватился за сердце, и упал. Мелькор догадался, что бедный эльф умер от страха.
«Ну ее, - подумал он, взглянув на Сестру Жирного. Та ответила ему преданно-обожающим взглядом. Валу всего передернуло. – Ну ее! Пускай тут остается, а я пойду! Еще не хватало, чтобы ее мои ученики увидели – тогда они точно будут проклинать меня до конца дней…»
…И Мелькор, сотворив портал, хотел было уже смыться в Среднеземье – но не тут-то было. Сестра Жирного каким-то образом ухитрилась просочиться за ним, и они вдвоем очутились на каком-то пялже, покрытом мелкой галькой. Сестра Жирного по-прежнему влюбленно смотрела на Валу. Тот похолодел от ужаса.
- Не подходи, - задушенно прошептал он, выставиви вперед руку.
…Но сестра Жирного не обращала внимания на его мольбы. Она сгребла Мелькора в охапку, прежде чем тот успел что-либо предпринять, и приблизила свое лицо к нему.Ей хотелось как-то отблагодарить того, кто так вкусно ее накормил. Она прижала его у груди (Вале показалось, что его ребра превратились в порошок) и томно вздохнула. Мелькор понял, что она сейчас его поцелует. Перед его глазами, как в кино, пронеслась вся его прошлая жизнь… А потом Мелькор закричал. То его крика содрогнулись скалы, а с деревьев посыпалась хвоя. Сестра Жирного в недоуменни уставилась на его, недоумевая, как такой маленькое существо может так громко орать. На счастье Мелькора, мимо в тот момент проходили Гортхауэр и барлоги. Увидев своего Учителя в столь плачевном состоянии, они немедля кинулись к нему на помощь, и им-таки удалось заставить Сестру Жирного поставить Мелькора на землю – та попросту испугалась барлогов, приняв их за чертей. На счастье обитателей Среднеземья, рядом неожиданно открылся портал, и сестру Жирного утянуло туда. Гортхауэр облегченно вздохнул и повернулся к Мелькору. Вала лежал на траве, прижимая к груди ларец с Сильмариллами; его левый глаз периодически подергивался. Наверное, если бы ему было куда седеть, он бы поседел еще – настолько паническим был ужас, изображавшийся на его перекошеннном лице. Гортхауэр позвал его по имени, но Мелькор не отозвался. Вздохнув, темный майа понял, что его учителя, по всей видимости, контузило.
…В конце концов контуженного и перекошенного Мелькора удалось привести в чувство, но прежним он все равно уже не стал. Он еще долго заикался, дергался и избегал каких бы то ни было связей с женщинами, памятуя о том страшном поцелуе, который чуть было не влепила ему Сестра Жирного. А уж руки у него тряслись до самой Войны Гнева – и из-за этого бедняга Мелькор почти ничего не мог ими делать, разве что только… да мало ли что. В Ангабанде об этом избегали говорить – боялись навлечь на себя гнев Повелителя, или, что еще хуже, саму Сестру Жирного… В давние времена, как известно, народ был очень суеверен…
Конец