Фонтаны, Петербург, прекрасные октавы,
Я окунаюсь вновь в твой цвет святой дубравы.
И слышу, как доносится раскат колоколов,
Я Пушкина читаю в тени больших садов.
Скамейка одинокая, здесь Мандельштам сидел,
И на Неве корабль под парусом гудел.
Крылов в тени прохлады басни сочинял,
И Гоголь оду жизни лакеям посвящал.
Радищев с хмурым видом писал свои труды,
И Дашкова гуляла по берегу реки.
Наверно Грибоедов чтил также этот сад,
И "Горе от ума" вдохнул великий град.
Царь Петр вел парады и принимал гостей,
И потчевал в отраду достойных сыновей.
Разбил аллеи парка в античном бытие,
За здравие столицы пил кубки на заре.
Князь Меньшиков с четою спокойствием дышал,
Василий Долгорукий природы - дух вкушал.
Императрица Анна - как злое шутовство,
Кутила беспардонно народное добро.
Бирона поощряла и сыпала хвалу,
Да людям насаждала незваную хулу.
Сам Остерман и Петр срывались в кабаки,
И в доску распивали потешно коньяки.
Елизавета счастьем светилась, как роса,
Любила в лабиринтах потешиться слегка.
Граф Воронцов любезно ей отдавал поклон,
Распахивались двери под колокольный звон.
Шелк нового наряда вливался в листья - цвет,
Играл уже в саду ликующий квартет.
В мажорном исполнении парадный маскарад,
Весь высший свет гуляет, не спит великий град.
И вот... Екатерина, ее нетленный взгляд,
Горда, умна, красива, движенья, будто в лад.
Со свитой фаворитов, скользит по мостовой,
И тучи раздвигает властною рукой.
Как взмах одной страницы, проделала шажки,
И бабочкой впорхнула в зеленые сады.
Сверкают сабли блеском, мундиры на парад,
Волнение и шепот на языке солдат.
Знамена, ленты, шпаги и царские полки
И титулы в награду за честь родной страны.
По-прежнему свисает над публикой каштан,
Могучий дуб вздыхает, бьет свежестью фонтан.
Хранят сады то время, - могущество побед,
Людской поток истории, длинною в триста лет.