я каплями солнца в детских руках
прольюсь в твои яркие светлые дни
и словно бы в сказке, в волшебных шелках
с тобою – роскошною, будут они….
все те, кто страдал, от молчанья устав
с немою молитвой на влажных устах
все те, кто прощен был и мерою мерял
твоей – и мученье, и боль, и потери…
все те, кто особою славен был статью –
и барышни в праздничных, шелковых платьях
и рыцари юные – чья рука не касалась
издревле меча… все с тобою осталось
вплелося кружевною розовой лентой
в власа - и пропитана славною песней….
о подвигах дивных веселой девчонки,
чей стан неземной, неестественно тонкий
на много веков был нагружен сверх меры
чредой воскрешений – и веером странствий
пропитанных потом страданья и веры
и очи – наверное, нет их прекрасней…
мы подвигов ждем с нетерпеньем, украдкой
твой образ в пылающем сердце храня…
и слов, что в кармане конфетою сладкой
в уста мы положим. и верно – не зря
дана нам в томлении, в беспутной дремоте
быть – в черные дни – утешеньем безмерным..
ты так молода… мы же много мудрее…
ты вторишь нам – правы – и, ошибаемся вновь
тебя с нетерпением во тьме ожидая
ведь в кровь – пообтрепаны крылья мои,
и я возвращаюсь к родимому дому…
швыряя под дверью их – на же, возьми….
устал, не могу – их так много, сильнее…
прости – не с тобою… себе забери…
обрубки – сгоревшие в пламени жалком
желаний – а губы уж снова в бесовской крови…
и спекшийся взор мы снова бросаем
на то, без чего раньше жить не могли….
ты хрупко вздохнешь – и снова прощаешь,
молчим….
ухожу…
пустым твой порог оставляя…
а крылья сияют – и что волшебство?
терпенье твое – и ласково слово,
надежда на нас – и в наших сердцах…
я снова приду к родному порогу,
но боле не буду терять я лица –
я тихою песней, отрадною вестью
пошлю белокрылую птаху – гонца
сказать, что люблю. что лелею мечтами
родные пороги устами принять
о боги. о милые, славные боги
вам нас. таких диких и бренных
порою так просто, так сладко понять…