Год сорок первый. Кровью вся Земля умылась.
Там тысячами похоронки шли.
И у икон все женщины молились,
Чтобы фашизм мы победить смогли!
Чтобы живыми все с войны вернулись,
Чтоб милостива к ним была судьба.
Чтоб раны побыстрее затянулись,
Чтоб их услышана была мольба…
Четыре года горя и страданий!
В лесах родных – без имени могилы.
И никому не показалось мало,
Что в памятниках вся стоит Россия!
И матерей те слёзы безутешны!
И жёны жизнь прожили одиноко.
Ну неужели все так были грешны,
Чтоб небо было с ними так жестоко?!
Концлагеря…Там пополненье снова,
И крематории в работе день и ночь…
Но в русском языке пока нет слова,
Чтоб стёрло навсегда ту память прочь!
Блокада. Голод. Смерти, смерти, смерти…
В живых – лишь только горсточка людей,
Но все стараются держаться вместе.
А хлеб последний – только для детей!
И слёзы... И в безумии – рыданья...
Бомбёжки и воронки от домов.
Да вся страна находится в стенанье,
И вместе проклинает тех врагов,
Что поступились тем, что в жизни свято,
Что посягнули на родную Русь,
Что небо стало сразу виновато,
Что обещанья не сдержал солдат: вернусь!
…И пролетело с той поры полвека,
И даже больше, но не в этом соль!
Но нет в России нашей человека,
Чтоб на себе не испытал ту боль.
И до сих пор мы ходим на могилы
Дедов и прадедов, и наших земляков,
Ведь если б не война, то мы могли бы
Ещё бы раньше сбросить бремя тех оков.
Тех розовых очков, что все носили,
Тех убеждений, что у нас не счесть.
Но русские ведь, к счастью, не забыли
Таких понятий: Вера, Бог и Честь.
Да, прижимало нас порою бремя
Беды, страданий, боли и войны.
Россию не поставить на колени,
Ведь силой духа русские сильны!