Мой друг, я скоро уезжаю, чтобы прожить твою судьбу; я хорошею - раздражаю тебя немного этим; бум царит повсюду - люди, краски - я не теряюсь в них с трудом... быть может, счастливы дурацки мы будем как-нибудь потом.
наврядли можно откреститься от жизни в песнях и стихах, хоть не смогла я поместиться опять в душе, и лижет страх волной ладони, сводит сердце, да и затылок холодит, и ты не знаешь куда деться, когда любовь вот так глядит тебе в глаза и ставит к стенке, как на расстрел, а ты немой - аж подгибаются коленки, позорно хочется домой... а мне - счастливо оставаться, и не оглядываться вслед. Лети, мой милый... Там забраться ты сможешь под любимый плед, и, наконец, дышать как прежде, забыв меня как страшный сон - всё будет мирно, безмятежно, чтобы не дергало лицом тебя случайно поздней ночью от этой бешеной любви... кто разрывает душу в клочья - нестреляные воробьи.
Я королева поражений, меня почти нельзя убить: упасть на землю без движенья и проиграть, чтоб победить, - и ты спокоен, свет мой... воля монаршая соблюдена; я апплодировала стоя, когда вносили ордена и вешали тебе на грудь, горланя "we are the champions, my friend", но - нет, опять не умерла, не застрелилась в тот момент.
Ты запароливай страницы и отлучай меня совсем; пусть до меня эти границы всегда открыты были всем, кому попало предлагались, и ты пускал их на порог - но ум и сердце поругались, ты потерялся и продрог, и убежал, и запер дверь, задёрнул шторы, обесточил розетки в доме все - поверь, для победителя не очень; но будь по-твоему, пускай... я не смотрю тебе в окошки, и вся твоя по мне тоска достанется всего лишь кошке.
Я уезжаю. Увожу тебя под сердцем. Спицы гнутся внутри меня от жути - я...
пообещала
не вернуться.