По вековой лесостепи, по молодым барханам
точно в бреду гробовщика, двигаюсь я, как труп.
М.Щербаков "Сердце Ангела"
Я добился печали, я сам виноват,
сам растил как садовник бессмертники-сны.
Сны про срезанный морем кипящий закат
и усмешку холодную чёрной волны.
Перекрестье морщины и шрама скулы
на прицельном стекле у солдата судьбы,
руки-ноги, душа и вера целы -
что ещё тебе надо для новой борьбы.
Я добился печали, я дрался как лев,
споря с временем о неизбежности зла.
Возвратившись с войны и устало присев
на край облака, выкинул к чёрту крыла.
Головою в небесную синь, как в поток,
как в крестовый поход, возвращаюсь на твердь.
Для кого-то Судьба, Фатум или Рок,
для меня - бесконечная гордая Смерть.
И в какой-то из жизней, смертельно устав,
я остался, сбежал и не вышел наверх.
И я Женщину знал, что твердила - я прав,
и священника, верившего в свой успех.
Но не знал я тогда, что священники лгут,
потому что не ведают что творят.
Я-то думал, что высвободился из пут,
но я только забыл о них, как говорят.
А та Женщина ждать не умела, но ей
и ненадобно было такого венца.
Уходя, я поверил, что стану сильней,
но я только добавил на сердце свинца.
И кипящее жерло привычной судьбы
заманило обратно в отверстую пасть,
заструилось из прокушённой губы
моё время, забывшее выдать мне власть.
И две тысячи лет необъявленных войн
понеслись как табун в невозвратную даль,
облака и дожди над моей головой,
водяные часы, жестяной календарь.
Почитая как братьев волков и орла,
в день рожденья Харону дарил я весло,
но не стало на свете поменее зла
оттого, что мне так по-солдатски везло.
Не сломалось в механике жизни ничто
от моих оголтелых ударов мечом,
лишь немного подлеченных душ, да и то -
искалеченных больше стоит за плечом.
Я упал, как проекция веры на щит,
отразившись в зрачках того, кто узнал
средь своих палачей меня. И молчит.
И молчанье сразило меня наповал.
Я добился печали, поверив в неё,
как в эссенцию знаний отброшенных вниз,
и приветствует новый рассвет вороньё,
и кого-то приветствует, лязгнув, карниз.
Мои сны наступают, как время дождей,
как ненастный сезон на морских берегах.
Я добился печали любимых людей,
будто черпаю истину где-то в слезах.
Ну а Женщина та, не дождавшись свечей,
запалила лампаду, сменила замок
и впустила любовь в сердце горьких ночей.
И осталась права и прекрасна, как Рок.
А священнику правда открылась во сне
и он стал просыпаться с слезами в глазах,
ибо в знаниях многих печаль или смерть,
или просто молчанье в усталых устах.
Ну а что же честнее - любовь или боль
или смерть, что меж жизнями рубит раскол;
не узнав, моя вера умрёт как король,
не найдя никого. Опустевший престол
и вокруг пустота, как гитара внутри,
гулкий храм, и там что-то рождается вновь.
Все названья, ненужные звуки сотри -
и останется истинно имя - Любовь.