Истомою неявного томленья
густеет кровь.
Лилейною изнеженностью-ленью -
в наплыв - любовь.
Небесным млеком набухают тучи.
Воздух звенит.
Колючей жалобою - просьбою певучей -
жаром ланит -
пролейся влагою, разбей кувшин извышний, -
освободи!
Мне тесно, тошно. На земле я - лишний.
Болью в груди -
жажда заветного живительного Слова -
горчайший мёд.
Я жду тебя так, как не ждут Другого, -
сгорая. Жжёт
слог сокровенный - сок сердечной раны -
по кромке дней,
где умирать нисколечко не странно
и не больней
срывания покрова
над головой...
Гром грянул, обнажив мечи. Я снова
почти живой.
Сверкают-блещут яростные молньи
великих битв -
вселенского, победного "я вспомню!
слова молитв"
И да воздастся мне не по неверью, -
по немоте!
Псом обессиленным, перед хозяйской дверью
в страх-темноте
(что не откроют, что "а вдруг нет дома?
иль вовсе... нет")
Тягучею тоскливостью медовой
впиваюсь в свет -
в просвет заоблачный и жадными губами
капли ловлю, -
пью-не-напьюсь-пьянею... Отче, amen!
Люблю. Люблю.