ТРИ ФАНТОМА
Две тени бы взлетали,
Но ей была богиня Кали.
Он будто бы сошел с ума
От этой встречи долгожданной,
От проскрипевших половиц
Знакомо, некогда незванной...
От теплоты и наготы,
Накрывшей сверху как волною.
Он в полутьме не разобрал,
Какой она была собою.
Не видел он, когда стонал,
В отсвете лунном на стене,
Что только воздух целовал
С самим собой наедине.
И это вовсе был не сон,
И не фантазии его.
Вошла отверженная страсть,
Ревнивиц юных колдовство.
Когда он прелестью пылал,
Спеша к той самой, что ушла,
Он столько раз не замечал
Одну, которая ждала,
Другую, что оставил сам,
И третью, что шутя дразнил.
Но вот сошелся клином свет.
Сейчас он все-таки любил.
За что? Его не ждали там,
Где тенью трепетной он был.
За что? Его дразнили лишь –
Он в сердце о любви молил.
За что теперь любить ее,
Холодную, немую плоть?
За то, что бросила его?
Как манит он, запретный плод!
За то, что в ней сошлись все три
Его сухих холодных «нет».
В ней видя три своих лица...
...Он видел самого себя.
Пусть знал тайком, что он другой,
В ней любовался сам собой.
Проснувшись утром, он решит,
Что грезы юности вернулись,
И три его несчастных «да»
Во трех концах Москвы проснулись.
И он найдет еще одну,
И Кали будет пуще злиться,
И будут, голову кружа,
Ему три отраженья сниться.