…Душа моя пела, ей не было дела до тех, кто не слышал в ней вздохов и неги.
Скажи, человек мой, зачем за тобою брести по дороге, расчерченной снегом?
Вслед-вслед за тобою. Ты в синем, я – в белом. Ты что-то кричал, хотя мог улыбаться.
Зачем ты, болтливый, поведал всем вкратце о том, как прекрасно я пела. Я пела?
А ты возвращался – мне в губы впивался чужим поцелуем, застенчиво-грубо.
Я думала, кто-то мне скажет, как нужно. И ты мне сказал: успокойся, ты дура.
И я согласилась, рассыпавшись смехом. Всем тем, кто виновен в моих заблужденьях, я пела, и пела совсем неумело. И ты осознал вдруг, что я – неумеха.
Пойдем, посмеемся с тобою дуэтом
О том, что могли, но не сделали летом.
Что я хохотала, а ты заблуждался.
Что был ты со мной мудрецом и паяцем.
Давай мы станцуем, и в гибельном танце сразимся с судьбою, и крах придет свету.
Я стану поэтом, совсем неумелым. А ты станешь мною – такой неумехой.
Ты смейся, ты смейся! Ведь мне не до смеха.
И даже до песен мне больше нет дела.