В поместье, не узнавшее восстаний,
Вплывает бал. И лунно льётся вечер.
Аллеи переполнены гостями.
Приветствия смешались с новостями.
Сверкая всевозможными мастями
Красотки оголяют свои плечи,
Охотясь на известных кавалеров,
Ныряя в распростёртые объятия,
И, млея под мотивы из Палермо,
Свободны от законов вероятия.
Мелькают экзотические гаммы.
В круженье карнавального наплыва
Приходит романтическая Дама,
Живущая у Финского залива.
Под действием ритмического тока,
В плену полумагического джаза,
Её уже упрашивает кто-то,
Её уже подхватывают толпы,
И в спину раздаётся конский топот.
Сквозь облако светящегося газа
Несутся королевские вассалы.
Причудливая дымка фейерверка
Мерцанием проносится по залам,
Ничем неотражаемая в зеркале.
Посланцы зачарованно застыли.
Пакет с непереломленной печатью
Притягивал. Глазами повстречать его.
В нём строчки о падении Бастилии!
Шампанское в бокалах полыхает,
Ночь вспыхивает и благоухает!
Сегодня бал безумствует по лицам.
И хохотом о новостях в столицах.
Но снова королевские вассалы
Протягивают свиток королеве.
Танцуя и направо и налево,
Прочесть его немедля приказала.
Заря полоской меди розовела.
- О Азазелло, я уже устала.
- В одиннадцать пятнадцать пала Троя.
К полудню утонула Атлантида.
Орда на Русь летит осиным роем,
А Франция Парижем заплатила.
И всё герои падали, герои.
Безумства возносили государства!
И в пропасть! О, измена, благодарствуй!
- Мой Азазелло, ты меня расстроил.
Кивнула слугам, белого коня
Седлали молча, гости опадали.
С востока Воланд бурю разгонял
И мчался Мастер в солнечные дали.
Внезапно свистнув, прыгнула в седло.
И никого.
Вокруг белым-бело.