Однажды в одной лаборатории появился Донки Х. «Привет, Донки!» - каждое утро улыбались ему лаборантки. Тот, смущаясь, пропускал их вперёд, все 129. Лаборантам это сразу не понравилось: «А мы что - рыжие?» И стал Донки белой вороной (тем более, что орлиный нос и белый халат подходили для этого как нельзя лучше). Стали происходить странные вещи. Первый же собранный им агрегат (его гордость) вместо того, чтобы пристегнуть ремнями к тренажёру бабу Шуру (уборщицу, которая подрабатывала испытателем), стал (понимаете ли) бесцеремонно лапать манипуляторами её «неприкосновенность». «Нахал!» - Шура влепила Донки пощёчину, от которой он не мог оправиться до следующего утра. Лаборанты невозмутимо попыхивали паяльниками, изредка издавая непонятное для Донки «гыыы». Лаборантки же, если и приникали к его груди, то только затем, чтобы стереть о его халат вчерашнюю помаду.
Днями и ночами просиживал Донки в своей каморке, уставившись на потенциометр, стрелка которого неизменно показывала абсолютный ноль…
Всё изменилось 2 мая, когда шедшая вслед за Донки лаборантка ощутила своим милым носиком всю тяжесть железных дверей. Что означала в его жизни эта дата, было неведомо даже вездесущим лаборантам, у которых почему-то враз отказали паяльники. Что только они с ними не делали! Жало оставалось холодным. Срочно привезли новые, которые паяли везде. Кроме лаборатории. Никто не мог понять происходящее, кроме разве что бабы Шуры, порхающей под потолком с новой шваброй.
На следующий день Донки Х предложили возглавить лабораторию, но он отказался.
Потенциометр хитро подмигивал своим единственным драконьим глазом.
лунные донки
на том берегу
чиркнула спичка