Город застыл в пейзаже,
Город скомкал седину.
Ходишь, не веря даже,
Но сохраняя вину.
Серая вера, серость в желаниях.
Ярость наполнена красным вином,
Позже застынет серебряной патиной.
В утро уйдет, сгинет в лике ином.
В памяти яркими пятнами,
яростной желтой канвой,
носятся влажные ласточки,
серость сжигая собой.
Крикнул совсем уж навязчиво,
взял со стола блокнот.
Дернулся солнечным зайчиком,
Эхо лишь кривит свой рот.
Ноги теряют устойчивость,
бег перешел на шаг.
Время капризно дернулось,
жизнь отступила во мрак.
Прерии охрой помечены,
ступни изрыты сурьмой,
кляксы с палитр опрометчиво,
лихо зовут за собой.
Звуки больного сознания
вечно слепого кота:
розовые искания,
пурпурная высота.
Проще не верить зрению,
бросить себя в упор.
Цвет имеет значение,
в образах виденных гор.
Лживость всегда фиолетова,
а подхалимство черно.
Радость по глупому ветрена,
горе - без цвета кино.
В городе много тревожного,
как на мольберте личин,
много всего невозможного
и без особых причин.