Мы с папой рано поднялись,
И папа взял топор,
Фотоаппарат и лыжи взял,
И мы пошли во двор.
В дорогу мама нам дала
Пряники, ириски,
Буханку хлеба, сала шмат;
До леса путь неблизкий.
В лесу средь белой тишины
Сорока стрекотала,
Смеялся папа: «Голодна,
Давай, дадим ей сала».
И я смеялся вместе с ним,
Он был, как мальчик весел,
На нитки сало привязал
И меж ветвей развесил.
Потом мы шли мимо кустов,
Он мне следы показывал:
Вот мышки, вот зайчишки след,
И птичьи следы разные.
Пришли мы к елкам, он сказал:
«Что ж, выбирай сыночек,
Мы елку заберем с собой,
Оставим лишь пенечек».
Наверно, ветер налетел,
И елочки качнулись,
Мне показалось, что они
В испуге отшатнулись.
И день померк; они стоят,
Как девочки с детсада.
И я заплакал: «Не хочу,
Их не руби, не надо!»
В затылке папа почесал:
«А с Новым годом как же?»
Потом сказал: «Нарядим здесь,
Так веселее даже».
Конфеты, пряники и хлеб,
Припасы, что остались,
Примерно через пять минут
На елочке качались.
Искрясь, переливался снег,
Как будто нам подмигивал,
А папа с елочкою нас
Не раз сфотографировал.
А дома маме я скажу:
«Вот, на – от елки лапка,
Он мне живую подарил,
Он самый лучший папка!»