На свет я появилась в непростые годы.
Исполнилось три года- финская война.
Отец явился раненый с похода,
а мать лежит, чахоткою больна.
Прошло еще чуть больше года -
мы едем к бабушке в деревню отдыхать.
И вновь война. Опять невзгоды:
отец на фронте, умирает мать.
А бабушка стара, уж ей восьмой десяток.
А мне шесть лет исполнилось всего.
Нет сил работать, в доме недостаток...
Меня определили в детский дом.
Но через время я ушла оттуда -
сбежала к тётушке, за восемь вёрст.
Как мне жилось в детдоме, говорить не буду.
Война, разруха и с едой волрос.
У тети Кати - дочь, меня помладше,
теперь я с нею няньчиться должна.
Чуть что, она кричит и плачет -
её рулада за версту слышна.
Спешу скорей девчонку успокоить,
а Зинка вредная, противится. орёт.
Тогда я начинаю рожи строить,
чтоб засмеялась. Мне иначе попадёт.
Должна я за день заготовить к сушке
лопух, крапиву, щавель, лебеду.
Ещё тростник - на детские игрушки.
А из травы готовили еду.
А вечерами я сучила нитки.
(Носки вязали взрослые на фронт)
Для детских рук и это тоже пытка:
и пальцы ноют и мозоль дерёт.
Мне восемь лет. Пора идти учиться.
Я поступаю в школу, в первый класс.
Война к концу. войска уж за границей...
И в Ленинград, как беженцев, вернули нас.
Приехали. Нам дали общежитие.
Домов. где раньше жили, больше нет.
В семье у тети важное событие -
вернулся муж с войны. Он дал совет:
"Двенадцать метров наша комнатушка,
Нас скоро четверо, своя семья.
Нам мало места. А Регинка не игрушка...
Отправим жить к сестре. Она и ей своя.
И вот живу теперь у тёти Дуни.
Она родная мамина сестра.
Здесь всё не так. Я не могла подумать -
Она строга, сурова, на язык остра.
Здесь площади хватает. Много места.
Есть, где уроки делать, где ложиться спать.
У тёти Дуни - дочь уже невеста.
Семнадцать лет ей. Декабриной звать.
Тружусь. как Золушка: всё мою. убираю,
бельё стираю я руками на доске
и очередь уборки я в квартире соблюдаю
за нас троих, с жильцами наравне.
А что же дочь? Дочь взрослая девица.
Учиться надо. Уж в девятом (третий год)
А в жизни может всё ещё случиться-
Окончит школу - в институт пойдёт.
Росла я в доме. словно гриб-поганка,
Как мухомор, пырей... Сравнений нет.
А звали дурой, иль засранкой.
И был не мил мне белый свет.
Я порки очень часто получала.
За каждый промах - бой ремнём.
И, если, я ревела и кричала,
мне отвечали: "И чего ревем?
Быть может, ты не виновата,
не ела хлеба не спросясь?
Пришли соседские ребята
и съели это всё у нас?"
Одна подол мне задирала,
хватала за руки меня,
другая, за косу держала
и била пряжкою ремня.
Я чувствовала: не любили
меня ни тетка, ни сестра.
И потому так часто били,
начав гонять меня с утра.
Вся задница, моя рубцами
была покрыта в те года.
Мне так тогда хотелось "к маме",
что в дом чуть не пришла беда.
Я часто думала о смерти.
Мне не хотелось больше жить...
И до сих пор, вы мне поверьте,
мне это время не забыть.
Однажды к бабушке на лето
меня послали погостить.
Я ей тогда призналась в ЭТОМ,
что нет желанья, больше жить.
А бабушка тогда сказала,
прижав меня к своей груди:
"Ведь детство - это лишь начало,
а счастье будет. Впереди.
Грешно об этом даже думать.
А зла на близких не держи,
и что решила ты придумать,
с молитвой Богу расскажи.
Господь всегда с тобою будет,
тебя всегда он защитит,
в душе твоей добро разбудит
и от напастей оградит.
Ты каждый день три добрых дела
старайся делать для людей.
Иди по жизни строго, смело,
терпенье, мужество имей".
Лупить меня с тех пор не стали,
боялись, видно, за меня.
Ругали хлестко, обзывали,
но не было в руках ремня.
Но вот, окончив семилетку,
Я слышу теткины слова:
"Кормить тебя, желанья нету,
Как дальше жить - решай сама".
Я поступила на работу.
(А было мне пятнадцать лет)
В бригаду девочек - подростков...
И нет угроз, упреков нет.
А на работе мной довольны.
Вошла я быстро в коллектив.
Старательна. Веду себя достойно.
Вокруг добро и только позитив.
А вечерами я в вечерней школе
учусь. Я взрослая теперь.
Окончу школу и по доброй воле
В большую жизнь сама открою дверь.