В пабе, будто на пороге
злого бытия,
вот такие диалоги
слышал-видел я.
- Тело потное еврейки.
Мерзкий запашок
похотливой самки.
- Влей-ка
ей на посошок,
захлебнулась дура чтобы,
выпучив глаза
маслянистые.
- Попробуй!
За уши и за...
- Заплати! И будь здорова.
- И благодари,
что жива осталась!
- Снова
нам на раз-два-три,
кучерявая-мохната,
спой-станцуй-сыграй!
- Отработай! А до хаты
догребёшь и - в рай -
наскоряк.
- Не ссы, догонишь
по пути. - Поймёшь,
кто в законе, кто - в загоне,
где Лука, где - ложь,
кто кому - сестра и сука,
кто кому - братки.
- Золотой твой сон - да в руку.
- Нам-то - не с руки.
- Да, ещё там за тобою
небольшой должок
числится. Смотри, урою.
- Ну и запашок.
- Во, бля, левая кобыла.
- И не западло?!
- Да она поела мыла.
- Х.й с ней. Пронесло.
- Повезло.
- Назло.
- Во, влипли.
- Когти рвать пора.
- Закусить пора да выпить
с доброго-т утра.
- Э, ты чё, Китаец, спишь что ль?
Да хорош, пошли!
- Лишнего не надо. Лишних
не бывает, Ли?!
- Поприкалывались, хватит.
Лиха не буди.
Вот такие "будьте-нате"
в стылые дожди.