Я узник кухонной свободы – свободы в тишине ночей …
Там – за окном – мелькают годы, столетья мчат...
А я – ничей...
О, отстраненностью прекрасный и освященный смыслом миг -
тебя я жажду так же страстно, как мать - младенца первый крик …
Час ощущения покоя и светлой мудрости в душе,
где жизнь является такою, какой она была уже …
Час постижения законов и троп земного бытия …
Час покаяний...
Час поклонов...
коим свидетель – Бог и я …
Неповторимые мгновенья: озноб, и пальцы холодны …
И, вдруг, - тепло прикосновенья, как дуновение весны:
Душе открылось Слово Божье... И - дрогнуло перо в руке,
и мир – с тоской его и ложью – растаял где-то вдалеке …
Но, странно: чем полнее счастье от счастья полноты собой,
тем больше - ко всему причастность, тем ближе мне -
чужая боль …