Жар. Молчанье. Удушья муки.
Но в проталины злой тишины
иногда затекают звуки
за порогом бурлящей весны.
Ночь. Часы. Одиночество. Всхлипы.
И теперь уже не уснуть.
Под кроватью - бумаги кипа,
сохраняющая белизну.
Распахнуть бы окно, и руками,
что беспомощно так дрожат,
отшвырнуть эту боль, как камень,
в тьму запущенный наугад.