Жила-была на свете девочка. Звали её именем, которым мамы называют своих дочек и до сих пор не так уж редко, а в прежние годы называли и того чаще. Звали эту девочку Леной. А поскольку в те годы, когда случилась та история, о которой я хочу Вам, дорогие мои читатели, сейчас рассказать, Лена была ещё очень маленькой, то называли её все по-разному: мама чаще всего звала Лялькой, папа - Ленкой, или, когда сердился - Леной, бабушки и дедушки - Алёнушкой, а соседи во дворе - Леночкой. Так, Леночкой, буду называть её в этой истории, с Вашего позволения, дорогие мои читатели, и я...
Родилась Леночка летом, в жарком крымском августе. И жила она со своими любящими родителями и обожающими её бабушками и дедушками тоже в Крыму. В городе, который крымчане всю жизнь считают воротами Крыма и его столицей - в городе Симферополе. Жила она там, поживала - счастливой детской жизнью. Но вот однажды, когда Леночке исполнилось пять лет, пришлось её маме отправиться по делам в другое место - в село. И странно это село называлось... Страхолесье - вот так, ни больше, ни меньше. Находилось оно, правда, не очень далеко - где-то под Киевом.
И решила мама взять Леночку с собой... Ну, что ж - решила, значит, так тому и быть. А надо сказать, что путешествовать Леночка очень любила. И до этого путешествовать ей тоже уже приходилось. Когда исполнился Леночке годик, папа, тогда ещё старший лейтенант Военно-Морского Флота СССР, взял с собой жену и дочь, и отправился к месту службы - в город Владивосток. Так Леночка в первый раз оказалась в дороге, да к тому же сразу и в самолёте. Правда, нельзя сказать, что это ей очень уж понравилось - как раз совсем даже наоборот. Но выбора у Леночки не было - путь из Симферополя до Владивостока весьма неблизкий - 18 часов полёта через Хабаровск. И это в тот момент было единственным приемлемым вариантом. Иначе бы пришлось ехать целую неделю на другом средстве передвижения, тоже весьма популярном, но куда более медленном - на поезде. Чего, сами понимаете, семья позволить себе не могла - иначе тогда папа точно опоздал бы на службу и получил от весьма строгого командования ну о-очень большой нагоняй.
Правда, прожила Леночка во Владике недолго - всего через год с небольшим по независящим ни от кого причинам им с мамой пришлось вернуться домой, в солнечный Крым. Папа же остался служить Родине дальше. Но это уже совсем другая история. Может быть, когда-нибудь я расскажу Вам и её. Здесь же я только добавлю, что за то время, что Леночка пробыла в этом городе, ей довелось однажды выкупаться во всемирно известном Тихом океане. Точнее, её выкупали. И вот это Леночке ну уж совсем не понравилось. И огласился старик Тихий громогласными воплями протеста не желавшего барахтаться в неизвестного происхождения воде, пусть даже находясь в папиных сильных и крепких руках, ребёнка... Но тем не менее, Леночка получила опыт пребывания в океане...
Может быть, Вы сочтёте это отступлением от темы, дорогие мои читатели. Ну, что ж, ладно, я не против - пусть так и будет. Но теперь я возвращаюсь к той истории, которую собираюсь Вам здесь рассказать.
...Дорога была не очень долгой - к тому же, ехали Леночка с мамой, насколько известно автору, на машине. Которую вёл любимый Леночкин дедушка. А машины, как и поезда, Леночка просто обожала - не в пример самолётам. К этим ревущим и неизвестно что делающим в воздухе машинам Леночка не могла привыкнуть очень-очень много лет... А тут - уютно, тепло, за окошком лето жаркое, рядом любимая мамочка, а за рулём - любимый дедушка. Ну, что ещё надо пятилетнему ребёнку?
Но, привезя внучку и невестку к месту назначения, дедушка уехал обратно в Симферополь. А Леночка с мамой остались. Надолго - на целый месяц, если не больше.
Поселились Леночка с мамой у хозяйки в избушке. Звали хозяйку очень просто - баба Оля. Вот так, без отчества. Просто баба Оля...
Лето в деревне особенное, да и вообще там порядки свои. Не как в городе. С утра люди расходятся по своим делам - кто огород полоть, кто коров пасти, словом, кто что. Уходила по утрам и баба Оля. Не просто гулять. Уходила она собирать травы. Всякие, разные, целебные. А потом лечила ими людей, которые к ней со своими болезнями приходили. И многие уходили уже здоровыми.
Вот и в то утро, о котором здесь речь, ушла она тоже. А Леночка с мамой дома остались. В деревне особо ходить и некуда - ну, разве что погулять за калитку. Но Леночка с мамой иногда так и делали. Возьмутся за руки - и пойдут, куда глаза глядят. Правда, куда больше, чем гулять, Леночка любила читать книжки. И за этим занятием целые дни напролёт проводила. Как научилась читать в три года, так и не оторвать её было. Иногда родные даже волновались по этому поводу. "Что это такое? - говорила бабушка. - Вот позову её с собой на кухню, посажу рядом, говорю: "Вот тебе, Алёнушка, кастрюлька игрушечная, вот тебе половник, я варю суп, и ты куклам вари..." Только нет - не нравится моей Алёнушке на кухне возиться - ей только книжку дай интересную..."
Ну, что правда - то правда; и спорить с любимой бабушкой Леночка по этому поводу не стала бы никогда. Поскольку кастрюльки и половнички, и вообще кукольные наборы Леночку на самом деле не интересовали. Как, впрочем, и сами куклы. Нет, она, конечно, их признавала, но только в одном ключе - очень любила Леночка их... лечить. И если уж играла с охотой во что-то - так в больницу и во врачей. Ну, оно и понятно - чего ещё стали бы Вы, дорогие читатели, ждать от ребёнка, у которого почти все в семье - врачи? Вряд ли чего-то другого...
...Пройдёт время, и жизнь распорядится по-своему. Врачом Леночка не станет... Станет кое-кем другим. Но всё это будет потом - через много лет. А пока она продолжала лечить кукол и читать свои любимые книжки... Но я опять немного отошла от темы своего рассказа, и мне пора его продолжить...
...Баба Оля ушла, а Леночка с мамой сидели в доме. Занимались кто чем; мама - своими взрослыми делами, а Леночка... Леночка - своим самым любимым делом: читала какую-то очередную интересную книжку. И, поглощённые каждая своими делами, не заметили они, как, не прошло и нескольких минут после того, как ушла из дома баба Оля, во двор вошла... цыганка... Да-да, самая настоящая цыганка - в юбке длинной, в косынке - ну, как в фильмах показывают...
Леночке-то что - сидит она себе и сидит, книжку читает. А вот маме дверь открывать тогда не стоило... Но кто же знал, чем дело закончится... Да и не деревенские ведь - с порядками не знакомы... Да и нет никого вокруг - все делами заняты. А был бы кто-нибудь рядом, так не только открывать не посоветовали бы, а ещё и, наоборот, покрепче двери бы заперли. А цыганку бы прогнали подальше...
Но мама дверь не закрыла - лето на улице, чего в духоте сидеть? Со двора никто цыганку не выгнал, а оттуда и до порога недалеко. А порог переступить - и того проще - ещё ближе... Ну, вот так она и вошла...
Вошла и стала к маме приставать... "Ай, умница, ай, красавица... Дай погадаю, всю правду расскажу. Только ручку позолоти..." Ну, и так далее, и тому подобное... Многим, наверное, слышать приходилось...
...На дворе стоял 1981-й год, и маме было только 27 лет... Отказывалась она, отказывалась от гадания, а потом вдруг... взяла да и согласилась... Неожиданно...
...Стала цыганка гадать. О чём цыганка маме говорила, Леночка, увлечённая книжкой, не слушала. Но в какой-то момент всё-таки от чтения оторвалась... То ли книжка закончилась, то ли ещё что... И увидела на столе картинки разложенные. На них люди нарисованы. И тёти красивые, и дяди какие-то - и с бородами, и без бород...
Интересно стало Леночке. Стала она прислушиваться. Но цыганка почему-то замолчала. Помолчала, а потом стала собирать карты. Леночка уже хотела было опять к своему занятию вернуться, но вдруг...
Слышит Леночка, как говорит цыганка: "Ну вот, милая... Вот так и будет у тебя всё... А теперь ты мне за работу дай..." И говорит такое, что тут-то и девочка пятилетняя остолбенела... Не только её 27-летняя на тот момент мама... "Дай мне, - говорит, - красавица, часики, что у тебя на руке, и вот свитерок вон какой у тебя ладненький, разноцветный, красивый... Ой, а тёплый какой! И всё - больше мне от тебя ничего не надо..."
И тут Леночка удивилась ещё больше - совсем уж... Потому что мама её, обычно ничего такого прежде не делавшая, НИКОГДА, сколько Леночка себя помнила... вдруг снимает с руки часики и отдаёт цыганке... И свитер, который незадолго до того сама связала, тоже отдаёт... Полосатый, разноцветный, красивый, из чёрного мохера (основной цвет) связанный свитер...
Всё бы ничего, да и свитер не жалко, наверное, - мама бы потом ещё связала... Да только вот часики... Часики-то не простые... Часики, хоть на дворе стоял 1981-й год и были они посему советского изготовления, были золотые... На какой-то праздник Леночкиной бабушкой любимой невестке подаренные... И всё это цыганка забирает и... естественно, спокойно разворачивается и уходит...
...Что бы было дальше, неизвестно. По крайней мере, история об этом умалчивает. Ну, может быть, мама бы чуть позже опомнилась, да вещей-то уже не вернуть... Ни часиков золотых, ни свитера, своими руками связанного... Который, кстати, так нравился Леночке... Ну, может быть поплакала бы... Но что же делать... Да только случилась вещь совсем уж удивительная...
Только вышла цыганка за порог, ещё, поди, и отойти на пятьдесят метров не успела, как вернулась домой хозяйка... Баба Оля. Видит старушка - что-то не то... Может, и заметно ничего не было, да только она-то жительница деревенская. Да и лет ей за семьдесят уже, наверное... Всякого на своём веку повидала... Что случилось? - спрашивает. Тут мама Леночкина всё ей и рассказывает - как было да что...
Как услышала баба Оля, кто здесь был да что произошло... В ту же секунду старушка выскочила из дома. Откуда только прыть взялась... Помчалась она догонять цыганку с такой скоростью, какой в женщине её возраста и подозревать не приходилось... Особенно Леночке...
Ушла та точно недалеко - догнала баба Оля её около сельсовета... Метров за сто от дома. И набросилась на неё с кулаками. "Отдавай, - говорит, - дрянь такая, добро чужое! Не твоё - не бери! И вообще, - говорит, - нечего тут разгуливать да людям пакости делать..."
И била она её до тех пор, пока цыганка, побросав всё, что взяла у Леночкиной мамы, не убежала прочь с такой скоростью, что ей запросто мог бы позавидовать спринтер... И больше уже не возвращалась - по крайней мере, за всё то время. что Леночка с мамой там пробыли, больше никто никаких ни цыганок, ни цыган в селе этом не видел ни разу...
Прогнала старушка цыганку, вернула Леночкиной маме вещи, и носила та их ещё довольно много лет. Сказав старой женщине спасибо не одну сотню раз. А история та стала семейной легендой. Уже и бабы Оли, наверное, давным-давно в живых нет, и Страхолесье, неизвестно, живо ли ещё, здравствует ли, уже и Леночка с мамой и с папой давным-давно живёт не в Симферополе, уже и брат у Леночки родиться и вырасти успел, и бабушек с дедушками у них не осталось, а до сих пор нет-нет да и переглянется она с мамой и скажет ей: "А помнишь ту цыганку и как её баба Оля догоняла?" И мама улыбнётся и скажет: "Конечно, помню, Ляль..."
Вот такая история...