…Он стоял с бутылкой пива
В небо скорбно и тоскливо
С тусклым блеском чернослива
Уперев свои зрачки.
На погоны наши глядя,
Он твердил с мольбой во взгляде:
"Не ходите, Б-га ради,
Мужики, в штурмовики!
Много лет я жил на грани,
Отлетал войну в Афгане,
Нынче, слышу я, поганят
Ту афганскую войну.
Есть в том правда, или нету -
Не возьмусь судить об этом,
Я б не только что Советам,
Я бы черту самому
Душу продал без оглядки
За давление в лопатки
Перегрузки перекладки,
Скорострельных пушек трель
Не опишет вам и Байрон
Как за далью и за гарью
Бортовой системой "Кайра"
Обозначится вдруг цель,
Как срывается с пилонов
Пара ФАБов полутонных
Чтобы каждая бутоном
Дымно-огненным взошла,
Разворот в петле высокой,
Взгляд на цель в прицела око,
Пуск ракеты и потока
Срыв на кончике крыла.
Стингер, пущенный вдогонку,
Взрыв, порвавший перепонки,
При касании бетонки
Визг пневматика колес.
Боль, которой нет названья,
При известьи о списаньи,
Пусть и с повышеньем в званьи,
И как тяжко мне, до слез
С неизбежным примириться,
Для любой небесной птицы
Срок приходит приземлиться,
Приговор подпишет врач –
Не поднять мне, как когда-то
Больше в небо мой крылатый
Мой родной Су двадцать пятый,
Прозывающийся "Грач".
Значит - нужно выпить водки,
Вы, курсанты-первогодки,
Как один все самородки,
Хоть салаги и мальки,
Пусть порядка, бля, блюститель
Забирает в вытрезвитель,
Я прошу вас – не ходите,
Мужики, в штурмовики.