* * *
…и каждый городу певец
сосал солидный леденец,
глодал, что гложется, алкал
не уповая на «пока»,
ласкал умы глухонемых -
не умолкал: рабы не мы!
и каждый городу кто раб,
ум на уют и хрип на храп
сменив, в угоду семенил
среди пролетов и перилл:
я не семит, я верный смерд,
ко мне не надо смелых мер…
кто музу, музыку и стих,
и голос обожал,
пел возмутительный мотив
для гордых горожан:
– я тих, но жив, моя душа,
я жив, не изменив!
* * *
.