В последний раз Ури Цви Гринберг видел свою мать перед началом Второй мировой войны.
Она и ВСЕ члены семьи погибли во Львове во время погрома, устроенного перед тем,
как немецкие войска вошли в город.
Если б дал мне Господь вновь увидеть лицо твоё, мама,
Я вернулся б домой, как приходит солдат после трудных дорог,
Чтобы плечи теплом материнским согреть.
Я отбросил бы ручку, что заменила мне меч,
И охватил бы руками голову, мама, твою,
Что склонялась в молитве за сына день и ночь,
И был бы самым счастливым из всех.
Вот, меж ладоней, богатство моё – та, что жизнь мне дала.
Если б дал мне Господь оказаться вновь в доме твоём,
Я бы вымолвил : Мама! Я снова с тобой.
Дай прижаться к тебе и голову положить на плечо
Вдали от слащавых похвал и злословий пустых
И, как в детстве, вдыхать твои запахи, мама.
Я – плоть от плоти, кровь от крови твоей.
Ты, чьё чрево щедрым домом было моим.
Ты, чьей милостью вышел я к свету и тьме бытия.
Ты, что питала меня своим молоком ночью и днём.
Ты, чьи руки купали меня и пеленали в белее белого полотно.
Ты, что будила напевом каждое утро меня и сладкими делала сны,
Ты, что разрывала мольбой небеса над горящим от жара
Маленьким телом моим.
Ты, первая и последняя женщина, чья любовь не изменит мне до конца.
Если б дал мне Господь ночевать вновь, как в юности, в доме твоём :
Белизна постелей… покой. Снова шепчемся в полутьме:
Мама, ты не спишь?
И ты не спишь, сынок?
Родное тепло…
Если б дал мне Господь оставить на миг трудную жизнь в Сионе,
Которая вся – борьба,
Если б мне довелось вновь увидеть лицо твоё, мама…