Давай согласимся с тем, что всё изменилось.
Не бесповоротно, но просто другая трасса,
другие чувства, другая извилистость,
и недосегаемо-приторно «всё и сразу».
Мы – два ярко-желтых цветка… опушились… голы
И если ещё желты, то скорей как чеддер
вчерашней нарезки, а время-повар
всё реже на соль и на специи щедр.
Мы – кресло-качалка, одно на двоих, со скрипом,
с шуршанием перьев бумажных страниц и светом,
лежащим на голом полу, видавшем твои блицкриги.
Сейчас бы воды... Фонтан и бросить в него монету
или, пожалуй, горсть, чтобы мальчишка в шортах
заказал нам дорогу обратно, купив кока-колу.
И я бы плелась к себе, а ты бы к себе шоркал
чтобы, одновременно выключив свет,
захлопнуть глаза-затворы.