Я разминулся с Визбором неделей,
приехав в марте в Цей, и вечерами
народ склонял больного менестреля,
не зная, что прощался он с горами.
И был я молод, и носился бесом
по склонам подле «Черного монаха».
А по ночам я резал фа-диезом
сердца невинные, играя вертопраха.
Я полагал, что лыжи это счастье,
а в счастье не бывает перебора.
И потому не ведал, что с санчастью
сведу предметное знакомство очень скоро.
..............................
Крутой вираж налево и с морены
я прыгаю, сгорая от восторга,
но только замечаю перемены -
приветливо открылись двери морга.
Лечу я в тишине над светлым лесом,
а подо мной березки проплывают.
Я наблюдаю с легким интересом,
как в крону дерева торжественно влетаю.
Потом удар и треск, и помраченье.
Пришел в себя, и что, представьте, вижу:
вишу я вверх ногами (вот везенье) -
между ветвей застряли мои лыжи.
Я до земли не дотянул полметра -
Господь как видно дурня пожалел,
но проучить решил, и для примера
я челюсть своротил, пока летел.
Закончились любовные забавы.
не то, что петь, я даже есть не мог.
А горы высоки и величавы
и это самый лучший эпилог.