Пустилась беспокойная монада
в бега, и истерически смеясь,
взяла и не вернулась с променада,
похитив основную часть меня.
Она всегда была из непокорных,
клеймила сладкоструйное враньё.
Людишки суетливые в погонах
не знали совершенно про неё.
И обозвавшись откровенно сучкой,
манила, словно задранный подол,
простая незатейливая сущность,
всем вопреки беспечная юдоль.
Всё перетерпит русская словесность,
язык великий, воспаривший над
инстанцией, распределявшей вечность
с гирляндами украденных монад.
Да пусть меня простит товарищ Лейбниц
за камешек, упавший в огород.
Живёт народ по всем законам гребли,
по принципам могучим: кто кого?