(чуть - чуть хулиганское переложение очень известной и всеми любимой сказки)
Пушкин, прости!!!
Милый Пушкин, славный малый, нам он сказку написал,
И заслуженную славу этой сказкой он снискал!
Я ж решила сказку эту на свой лад переписать,
Что получится при этом, это вам, друзья, решать.
***
Жил-был царь!
Ещё царица проживала с ним в венцЕ.
И они однажды ночью дочь зачАли во дворце.
В день когда родИлась дочь, мать отправилася прочь,
К праотцам, или прабабкам, это знает только ночь!
Царь, конечно же, наш грешен
И от горя безутешен
Был всего лишь только год.
В дом привёл он молодицу.
Уж царица, так царица!
Крутобедра, круглолица,
Глаз косой, картошкой нос,
Узкий лоб и злющий рот.
Одно слово лишь - урод!
Иль уродина? Неважно.
Как её не назовёшь,
Красоты царице нашей
Не прибавишь ни на грош.
Та царица в дар имела очень умное стекло,
Говорить оно умело и про это и про то,
Но врало оно безбожно о красе царицы той,
Ничего ещё не зная о царевне молодой.
Так и жили много дней, царь с царицею своей.
***
А царевна молодая потихоньку подросла.
И как пишется в романах - «розой красной расцвела».
Высока, стройна, красива и умна, и весела,
Только вот беда, наивна, наша дЕвица была.
Что ж, простим ей этот пунктик,
Ведь мы все не без греха.
И жених сыскался ей,королевич Елисей.
"Парень умный, голова"- утверждала так молва.
***
Та царица каждый день, зеркальце своё вертела,
Знать всегда она хотела, что красИвей и милЕй,
Всех румЯней и белЕй лишь она на целом свете.
Так она его достАла, что однажды не стерпев,
Правду зеркальце сказало, не подумав о себе.
Вот, уж глупое стекло, в угол брошено оно,
И забыто до поры. Только б не было беды!
Но увы беда уж рядом, ходит-бродит у ворот.
Желчью мачеха исходит, ничего не ест, не пьёт.
Чтоб царевну извести, решила в лес её свести,
И оставить её там, на съедение волкам.
Подозвав к себе чернавку, ей приказ она дала.
Чтоб царевну молодую, та из дома увела.
Отвела её бы в лес, что раскинулся окрест,
И связав ей крепко локти, отдала бы зверю в когти.
Что же делать бедной слУжке, как помочь своей подружке?
Ведь ослушаться нельзя. Делать нечего.
Любя, всей душой свою подругу, повела её по кругу,
Чтоб запутать все следы.
Так они ходили долго, по пролескам и пригоркам,
Песни пели, веселились, чушь мололи,
На ходу, собирали череду,
Строили друг другу глазки и рассказывали сказки.
Но клонился день к закату, девушкам пора домой,
А чернавка вдруг заплакав, в ноги кинулась стрелой:
«Не казни меня родная, виновата пред тобой!
Дала наказ царица злая, мне расправиться с тобой!»
Ей царевна отвечает: «Что ты милая, не плач!
Встань с колен, побойся Бога, я же вроде не палач!
Ты, подруга, не грусти, и домой скорей иди.
Я сама найду дорогу, может к чёрту, может к Богу,
Иль ещё, куда нибудь!»
В дом чернавка воротЯсь, пред иконами крестЯсь,
Всё царице рассказала, как царевну «наказала»,
Как связав ей крепко руки, обрекла её на муки!
«ПоделОм спесивой деве, пусть сгниёт теперь во чрЕве,
Диких злых зверей в лесу». Но ведь свадьба «на носу».
Ну, а, что же, наш жених?
Как узнал он о пропаже, той что всех ему милей,
Стал белее снега даже, наш несчастный Елисей!
Помолясь усердно Богу, оседлал коня в дорогу,
Чтоб найти свою невесту, ну и дочь вернуть царю.
А царица поутрУ, зеркальце, найдя в углу,
Быстро пыль с него смахнула,и в него она взглянула.
«Ну, упрямое стекло, отвечай же мне скорее,
Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?»
Зеркальце вздохнув в ответ: «Ты прекрасна, спору нет,
Но царевна всё ж милее».
«Что, опять, ну нет уж, стоп!»
И с размаху об пол хлоп, зеркальце своё разбила.
Заорала, завопила: «Я сама её найду,
Смертным зельем отравлю!».
В яблоко плеснув отраву, поспешила на расправу,
Нарядившися в лохмотья, что валялися в хлеву.
***
Что ж теперь с царевной нашей? Интересно?
Слушай дальше!
Наша бедная царевна, как осталася одна,
Стала думать, что же дальше, и решенье приняла.
Скоро ночь, идти опасно, только утром станет ясно,
Что ей дальше предпринять.
Ночь на землю опустилась, не видать в лесу не зги,
Хорошо что у царевны оказалися мозги.
Только зАнялся рассвет, у неё готов ответ.
Слух ходил, что средь дубравы, терем высится двуглавый,
Братья там живут родные, да говорят ещё какие!
Все красавцы молодые, удалые, разбитные,
Семь сажЕнь в плечах сидят, взоры дерзостью горят!
Что бы жизнь свою спасти, надо терем тот найти,
Наша дЕвица решила,и скорее поспешила,
По тропинке дальше в лес, двум ручьям наперерез.
Через рощу, где березы плачут каждую весну,
Ветер озорной повеса, треплет нежную листву,
Где зайчата на лужайке щиплют сочную траву,
Птичья трель в ветвях деревьев нарушает тишину.
Так царевна долго шла, и на терем набрела.
ПоднялАся на крыльцо, и взялАся за кольцо,
Постучала. Тишиной, ей ответил дом чужой.
Дверь тихонечко толкнула, в хату робко заглянула,
Нету в доме никого. Очень жаль. Ну ничего.
Подожду хозяев дружных,приготовлю сытный ужин,
Баньку жарко истоплю,бражки вкусной наварю,
И вернувшимся с охоты, братьям жажду утолю.
И царевна за работу принялась с большой охотой.
Нанесла воды с ручья, принесла ведро угля,
Жарко печку натопила, пышно тесто замесила,
Наварила им борща, да пожарила леща.
И картошечку с грибами в жаркой печке запекла.
Целый день она крутилась, словно белка в колесе.
Мыла, чистила, месила, чтоб довольны были все.
Снова день идет к закату, скрылось солнце за горой,
Наши бравые ребята возвращаются домой.
Братья дружно входят в дом, им царевна бьёт поклон.
Братья тоже поклонились, только сильно удивились,
В доме полный кавардак, и сказали они так:
«Что ж ты дЕвица-сестрица, здесь устроила бардак?
Мы вернулися с охоты, нам поесть скорей охота,
Ты бы каши нам сварила, наварила киселя».
Им царевна отвечает:«Ну, ребята, что за хрень?
Я крутилась цельный день!
Бражки вкусной наварила, баньку жарко истопила,
На фиг нужен вам кисель? Эка,право, канитель!
Лишь убраться не смогла, но ведь это ерунда.
Завтра рано поутрУ, я все в доме приберу».
Прихватив бутыль с собой, братья двинулись гурьбой,
Умываться, отмываться родниковою водой.
Долго ль, коротко там мылись,
Но царевна притомилась ожидать своих бойцов.
Их решила навестить, пирогами угостить.
Что там было мы опустим, чтобы не краснеть лицом,
От рассказа как царевна осчастливила бойцов.
Все вернулися в светлицу, все довольны, краснолицы.
Завалились почивать всем гуртОм в одну кровать.
ПоутрУ они проснулись, разом дружно чертыхнулись,
Разбрелися по углам, прикрывая стыд и срам.
Лишь царевна не смущалась, лишь лукаво улыбалась,
Накрывая им на стол, разливая им рассол.
ОттянУвшися рассолом, братья двинулись опять,
На привычную охоту, серых уток пострелять.
А царевна молодая, братьев милых поджидая,
В хате чисто прибралась, и взяв прялку, села прясть.
***
Вьётся ниточка меж пальцев, плавно крутит колесо,
Но заслышав лай собаки, дева вышла на крыльцо.
Во дворе стоит старуха с длинной чёрною клюкой,
И пытается собаку отогнать она ногой.
Только пёс не унимался, лаем звонким заливался.
Подошла к нему девИца, прогнала его долой,
А старуху, взяв под локоть, привела к себе домой.
«Расскажи мне, что случилось, что с тобою приключилось?
Как одна в лесной глуши, оказалась, расскажи?»
Ей старуха отвечает: «Ой ты, дитятко-дитя,
От подружек я отбилась, и брожу уже три дня.
Мы ходили за травою: зверобоем, чередою,
И от них отстала я, когда пила воды с ручья.
Я не ела, не пилА, вот уже почти три дня,
И пропала бы наверно, кабы не встретила тебя».
Царевна слушала старуху, свет очей потУпив ниц,
Умный взгляд из-под ресниц, девушку ни чем не выдал.
Мачеху она узнала, только виду не подАла,
И лишь уголками рта, усмехалась иногда.
Ей решила отомстить, бражкой в Усмерть напоить.
И царевна говорит: «У меня душа горит,
От рассказа твоего, жаль тебя, ну нечего,
Помогу твоей беде, нос твой будет в «табаке»,
Ты к столу садись скорей, бражки ты себе налей,
Будем есть, и будем пить, и о жизни говорить.
ЗавязАлася беседа, говорили обо всём:
О погоде, о природе, и конечно же, о моде.
В чём сейчас в Париже ходят, и о многом, о, другом.
Ну, а в общем, ни о чём.
Бражка ж знает своё дело, царица наша захмелела,
Про яблоко, она забыла, а царевну полюбила,
И в угаре пьяной страсти, разрыдалАся от счастья.
А потом совсем сомлела, и уснувши, захрапела.
****
Ну, а что же, Елисей?
Он загнал уж двух коней, в поисках своей невесты.
Гнал он их во весь опор, и вступал он в разговор,
С тем, кого в дороге встретил: «Не видал, ли кто на свете,
След невесты молодой»?
Все плечами пожимали: «Нет, царевны не видали».
Даже к солнцу обратился, низко в пояс поклонился.
Солнце за гору ушло, не ответив ничего.
Месяц в небе засиял, ночью мир светлее стал,
Но и он не знает места, где живёт его невеста.
Елисею он ответил: «Может видел её ветер,
Ты скачи давай быстрей, у него спроси о ней».
«Ой, ты ветер – ветерок, закадычный мой дружок,
Не видал ли где на свете, след царевны молодой»?
«Да видал» - ответил ветер. «Я невесту твою встретил.
Там за рощей есть дубрава, терем в ней стоит двуглавый,
В том домУ она живет, и тебя наверно ждёт.
Но давайте же друзья, снова в дом верну вас, я.
Когда день пошел на Убыль, солнце скрылось за горой,
Наши бравые ребята воротилися домой.
Снова братья входят в дом, снова дева бьёт поклон,
Братья тоже поклонились, и как прежде удивились.
Они даже онемели, а точнее обалдели,
От картины, что пред ними, развернулась в тот же миг:
За столом старуха спит, перед ней бутыль стоит,
И старуха, между прочим, отвратительно храпит.
«Ты скажи-ка, нам сестрица, это что же тут творится?
Что за баба здесь сидит, и противно так храпит»?
Девушка скрывать не стала, всё как есть, им рассказала:
«Это мачеха моя! Она пришла убить меня!
Только я опередила, бражкой, я её споила.
Чтоб её расколдовать, нужно в лоб поцеловать».
Только нету дураков, целовать царицу в лоб.
Что бы за услугу эту, она потОм сжила со свету.
Распахнулась в хату дверь, на пороге Елисей.
Кинулась к нему царевна: «Здравствуй милый, дорогой!
Неужели я дождалась, и приехал ты за мной!
Наконец-то мы с тобой, возвратимся вновь домой!
А пока отведай бражки, королевич дорогой»!
На седло взвалив царицу, все поехали в столицу,
Что бы свадьбу там сыграть,
И чтоб царь, свою царицу, мог бы сам поцеловать.
Днём приехали в столицу. Во дворец внесли царицу.
Царь от счастья зарыдал, крепко дочь к себе прижал,
Ну, а спящую царицу, нежно в лоб поцеловал.
Лишь глаза она открыла, оплеуху залепила,дорогому муженьку.
А потом, смягчившись всё же, съездила ему по роже.
«Как ты жил, и как ты спал, почему ты не искал,
Свою царицу дорогую, где ж найдёшь ещё такую"?
Я жена тебе пред Богом, вместе будем мы до гроба».
Только царь наш, всё же счастлив, что обрёл жену и дочь,
И с царицею своею, проболтал почти всю ночь.
***
Утро! Свадьба! Пир горой! Разлилось вино рекой!
Я на свадьбе не была, и вина там не пилА,
Но быть может предок мой, видел этот пир горой.
И о нём он на досуге, рассказал своей подруге,
Что у Пушкиных в прислугах, няней Сашиной была.
А потом, Арина наша, рассказала сказку Саше,
Ну а Пушкин уже нам, эту сказку рассказал.
Я же сказку как смогла, вам, друзья, переврала.
Не судите меня строго, ведь спросила я, у Бога,
И не получив отказа, приступила к пересказу.
Послесловие.
Милый Пушкин, ты прости, за мои глупые стихи,
Тебя обидеть я не смЕла, испытать себя хотела,
Смогу ли так же как и ты, писать красивые стихи.
Но теперь, я знаю точно, гений только ты, и точка!
А сказка глупая моя, лишь пародия твоя!
Вот и всё, засим кончаю, сказку глупую свою.
Всех целую, обнимаю, ну а Пушкина, ЛЮБЛЮ!!!
Евгения Мухина, Москва, 06.06.2009 г.