я вышел из под шляпки железного гриба
прямиком на Трубную площадь.
я чуть было не зашёл погреться в кантри-бар
под названием «Белая лошадь».
на детской площадке меня снимал Мессмер —
это было действительно ново.
я замёрз. мне хотелось выпить грамм двести,
разумеется, чего-то спиртного.
но мешали три месяца моей завязки,
мягко говоря, мне стало бы дурно,
всё это очень странные сказки,
всё это слишком литературно.
да и Мессмер, в общем-то, снимал не меня,
а двух гламурных девиц.
я шёл по бульвару за ними, семеня,
как в сороковых шёл за пленными фриц.
холодный апрель напоминал осень позднюю,
апрель был немощен, слаб.
я ощущал себя Владимиром Познером
на сцене «Comedy Club».
я ощущал себя Юлием Цезарем
в цепких объятиях Брута,
салатом изысканным мелкопорезанным —
это было страшно и круто.
я ощущал себя Юрием Деточкиным,
в капкан угодившим снова,
к равнодушному апрелю тянули веточки
деревья бульвара Цветного.
я плёлся к метро совершенно безучастно
за спиной оставив бар непривычно.
я наконец-то ощутил себя Арсом-Пегасом
и спустился в чрево подземки столичной.
17.04.2009.