Говорит он тебе: "С Богом!",
а посылает-то - к чёрту.
Под рясой его сутановой -
не зефир уже, - мармелад.
На исповеди-дознаньи
спустословленна, распростёрта.
Не сама - на колени, - просто
душененавистнический взгляд.
Что ж, и эти ребята - люди.
Им не чуждо, как впредь, сквозь мрак
утверждать своё правдолюбье,
пропустив по сто грамм с утра.
Отдохнут и они в свою очередь,
а ты - с каждым поговори.
Незнакомцы и те - в тот очерк,
когда только черёд зари
суток несколько. Тридцать сребрянных
прожигают пустой карман.
Завербован да не востребован.
А за Вербным - лишь память ран.
На, зализывай, дряхла сука,
откровенья в цитатный дрём.
Из троих, клеветавших сухо,
одному - не во сласть - вдвоём.
Как прожить мне до Восресения,
близких-памятных не спугнуть
сумасшествием - вознесением
в запредел моего спасения?
По следам... Не могу уснуть.