Ударились мы жизнью о карниз, о чём поёт ночная наша птица?,
А ночью иней выпал в первый стиш, и каша, что на ветках серебрится -
Немой наш век, плеть взгляда и судьбы, серебряный и очень дорогой он -
С собою взять в соболью шубу дым на кухне не рассказанных историй,
«Давно ли у лазоревой цепи влачили цепь стыда на перекличке?..»,
Братишки, что, аллах дал, прорвались из девяностых в тысячную личку -
Все на пяти холмах, в драгих мехах, на окровавленных конях немецких,
Вот с ними бы поговорить о снах, посты души пофенив и поперчив,
И лишь цветы мисканта удались в картине тушью красной и японской,
А попугай, что утром съел мой рис, мне днём в ЖЖ поправил стиль и сноски,
И только щерится изгиб реки - кривой и хладной снежной королевой,
Хозяин, мы и так все старики - душой, пока не ставшей правоверной,
Другую нам подай тропу луны, узка, крута, над берегом петляет,
И тропку прыглую проглотим мы, как кочка - Кочубея в волчьей стае,
В морозный челн садимся, как в авто, немодное, хотя и дорогое,
Хозяин, я опять пропил пальто, и спать сегодня буду точно стоя,
Космическое тело, это мы, и древняя почти у нас модальность,
Ударились мы жизнью о карниз, больнее, чем российская реальность.
Пусть мой дельфин меня проводит в город, который называется победой,
В земле он чистой, и, довольно скоро, уж больно много я уже набегал,
Я вознесусь, иль мы?, в подлунном мире немного тлена, тернии – остались,
Омелой белой выжгу твоё имя, что на губах, как пена. Зажигалось
И нам - ведь между сциллой и харибдой нет правды, правда, кривды тоже нету,
Тогда, распятым папоротником, с силой, возможно, это кануло всё в лету,
Один, как Одиссей в архипелаге, сам соберу скафандр из матрёшек,
А, может быть, из рисовой бумаги, здесь, на Востоке, что осталась, всё же,
Басё – каким-то праздничным кошмаром, и Хокусай, что из палитры вынут,
В иллюзии судьбы я стану шаром, одновременно - рифмой или Римом,
И понесёт – в объезд, по бездорожью, как говорилось, папорт'ник распятый,
Огромной порой на огромной коже, что пахнет мятой, точно, пахнет мятой,
Грущу, и странным лОкальным объездом всё приближаюсь к точке назначенья,
КПСС назначив новым съездом, к кипению приблизившись совсем я,
Не знаю ничего, и всё я знаю, от мата до гламурного стройбата,
Но избежал, и в город, в общем скоро. Неси меня, дельфин, святым аятом…