Капают черной водою глухие минуты,
Небо сошлось тусклой пикой на маленьком шарике солнца.
Может быть, то, что случилось, нужно кому-то,
Счастие выпито мной до прозрачного гулкого донца...
Пересохли все слезы, остались пустые ямы глазниц,
Земля повернулась, задний стал передним,
Остался глухой полумрак, концы еще мокрых ресниц,
И во рту немой пепельницы окурок последний.
Наверное, нужно скорбеть и пытаться вернуться,
Только вдруг притупились и сникли все яркие чувства...
Дыма кольца, взлетая, о воздух секутся,
Нет тоски, нет печали. Пространство прозрачно и пусто.
Пересохли все слезы, остались пустые ямы глазниц,
Земля повернулась, задний стал передним,
Остался глухой полумрак, концы еще мокрых ресниц,
И во рту немой пепельницы окурок последний.
Но стекло пропускает веселые детские крики,
Рваный ритм каблуков о скользящую плоскость асфальта,
Будем жить. И забудем размытые лики.
Вновь закружится время в мелодии вечного вальса.
Пересохли все слезы, остались пустые ямы глазниц,
Земля повернулась, задний стал передним,
Остался глухой полумрак, концы еще мокрых ресниц,
И во рту немой пепельницы окурок последний.