Я всегда свои ботинки обихаживал, любил, коли нужно, то в починку я ботинки относил.
Между тем свобода в моде, потому седой грузин в переулке для народа свой построил магазин. Все товары, как с картинки, загляни в журнал "Бурда", туфли, тапочки, ботинки, и другая ерунда. Люди входят и выходят, кто примерил, кто купил, и охранник есть при входе – симпатичный гамадрил. Джаз играет под сурдинку – красота и благодать.
У меня ж прокол – ботинки не хотят в починку брать. Не берут, ну, ни в какую. От обиды нету сил. Может, эту мастерскую тот грузин уже купил?
Ничего тут не попишешь, видно выход есть один: я отправился под крышу в тот грузинский магазин. Подхожу, открылись двери. Предо мной зеркальный шлюз, я намерен все примерить, под звучащий тихий блюз. На последние пол жизни надо выбрать башмаки, и турецкой дешевизной мне прельщаться не с руки. Так и этак выбираю, кожу туфель мну и тру, а товары из Китая лаже в руки не беру. Мне б на каждый день без глянца, и подошвы толстый слой. Наконец, на итальянских я сказал себе: "Постой! Я торчу здесь больше часа. У меня, наверно, жар. Надоело. Где тут касса? Заверните мой товар. Мне не надобно иного".
И, влетев домой стремглав, обретённую обнову положил на полку в шкаф.
Лето в тапочках пробегав, было просто недосуг, я, наверно, с первым снегом о покупке вспомнил вдруг. Отчего-то руки робко извлекли из-под пальто ту забытую коробку. А в коробке той – не то. Что случилось? Чьи подарки? Иль охранник-гамадрил итальянской фирмы марку "Скороходом" подменил? И под крышкой из картона вместо туфель дорогих цвета мокрого бетона вдруг возникли сапоги. Нет, в таких – лишь на картошку в развалившийся колхоз, иль на узкую дорожку – обижать людей до слез. Не отыщешь, кто виновен. Чья затея – эта жуть? Не судиться ж с магазином, хоть бы денежки вернуть.
Да, зайдёт тут ум за разум. Я в тоске присел на стул, и не знаю, как, но сразу сапоги те натянул. Встал. Не жмут. Шагнул в сторонку, чтобы в зеркало взглянуть. Вид нормальный. И не громко произнес: "Ну, что же? В путь."
В тот же миг свершилось чудо, – без трясения земли, без натуги и без гуда ноги сами понесли. Замелькали километры – нет усталости в ногах. Я летел быстрее ветра, в скороходах-сапогах. Ни следа былого стресса, лишь восторг в моей груди: ведь экспрессы, мерседесы остаются позади. Скорость – высшая отрада. Остужает ветер лоб. Лишь вблизи Зеленограда сапогам сказал я: "Стоп!"
Был восторг мой необъятен: до любых, до дальних мест у меня теперь бесплатен в сапогах моих проезд. И теперь зимой и летом, сбросив тяжесть атмосфер, буду ездить без билета, словно я пенсионер. Нет, автобусные распри заменю теперь другим. У меня есть личный транспорт: скороходы-сапоги. На любую непогоду натяну на две ноги сапоги от "Скорохода" – скороходы-сапоги.
Впрочем, собственность жалея, я пекусь о сапогах, подожду, как потеплеет и с дорог сойдут снега. Потому что за порогом головная сгложет боль: ведь зимою на дорогах нынче всюду сыплют соль. И пронзит сомнений спица, тут забыться не моги, если вдруг чего случится, кто починит сапоги? Как тогда найти мне двери той заветной мастерской? Ах, как трудно в счастье верить.
Только снится нам покой.