Приходили смятенные люди,
Приносили больные слова
В запечатанном рифмой сосуде,
Но болела у слов голова.
Показалось вначале – с похмелья.
Оставляйте, – решила, – займусь.
Не бродили слова, не шумели.
Я давала им радость и грусть,
Принимали покорно – и только,
Как положено, пили до дна.
Но когда апельсиновой долькой
Поманила на небо луна,
Заиграли – темно, атонально,
Исступленно корнями сплетясь,
Словно души поэтов стонали,
Обретая искомую связь
С изначальной свободною силой,
Растревожившей ночь соловьем, –
Непреложной и невыносимой
В мимолетном триумфе своем.