В троллейбусе свет такой желтый и слабый,
так много дышит народу,
так много глаз и рук.
А я стою у самой двери
и вижу синюю улицу,
по которой мы проплываем.
Маленький мальчик у первой двери
тоже что-то видит.
А потом я выхожу
и шарю в кармане мелочь:
есть все, кроме двушек,
которые я раздала.
Открываю дверь на тугой пружине,
и мне мерещатся две копейки
в ухе автомата,
но это только след монеты,
только блеснувший отпечаток.
И все-таки я звоню
(номер, по-моему, начинается с четверки),
и слышу совершенно чужой голос.
Странно.
Впрочем, я сразу думаю о том,
что звонила только тенью монеты.