На алтаре ее груди - крест
мест ее огни ночного города
Помаду пламя языка ест
жест ее вакуума голода
Моя рука сжимает ночь - горсть
я гость ее и похититель
в уста сцедив вина гроздь
устав, найти во сне обитель
Из губ ее живая плоть - роз
лоск лепестков жертворожденных
и в мой бокал токката слез
грез, ее желаньем изможденных
Мой пал сжигает ее крик - мне
В огне вбирая звуки жадно
Я слышу сердце не во вне
нет - оно вишнево-виноградно
На ее скатерти вся жизнь - блюд
блуд золота, фата, карьера
и рек молочных сладкий спазм пьют
глотки детей и интерьера
Мой пир волос, духов и тел - лет
Обед модерна и прогресса
Сюжет ест пьесу, и сюжет
взаимно пожирает пьеса