Я раньше мог легко влюбиться с головою.
Теперь боюсь подумать лишь о том,
Что та, кого люблю, вдруг будет не со мною.
Опять жизнь рухнет, как картонный дом.
Когда представлю, как в чужих руках резвиться,
Душа в агонии заходиться огнём.
От боли насмерть хочется напиться,
И сердце вырвать из груди своё.
Одна клялась мне в чувствах, как мегера,
И затмевала взором солнца свет,
Забыв о том, что есть любовь на самом деле,
Мне душу выжгла вдруг одним лишь словом «Нет».
Другая издевалась, как умела,
Над глупым мальчиком, что бегает за ней.
Корыстная натура удовольствий лишь хотела.
Любви простой здесь не пустить корней.
Ну до чего же слепнет женская натура!
Когда вся жизнь, как в «розовых» очках.
Ей одно имя – по рукам затасканная шкура,
Которой попросту ещё не ведам страх.
Страх, что вся жизнь проходит в колыбели,
А впереди лишь неизвестность, мрак.
Откуда мало кто вернулся без потери.
И сам себе при этом станет враг.
И вот, когда кончается "халява",
Когда испорченность границы перешла.
Они к тебе бросаются облавой:
«Любимый, милый! Я тебя нашла!»
На них посмотришь: Боже мой! Они ли?
Да! То они, но мне их не узнать.
Совсем неплохо они, видно покутили.
И мне не хочется их судьбы разгребать.
Мне в спину крики, вопли: «Я ж тебя любила!»
Да! Так любила, что я умер в тот момент.
Всё то, что создал я, безжалостно убила.
И в душу ко мне хода больше нет.
Осколок льда в груди не знает больше боли.
И потому мне сердце заменил.
И лишь душа с кровавой раной стонет.
Цена за то, что я просто любил.