Безголовые люди
и люди без рук
собирались судить меня за то,
что есть у меня голова,
и кожи твоей
мои руки
касались, не стыдясь,
не становясь тяжелее,
давили на тебя,
каждый изгиб ощущая,
как собственную открытую рану.
Люди без головы говорили,
как надо,
а безруки показывали,
как надо,
за то, что помню,
за то, рассказываю о тебе каждому,
имя твое каждому
вкладываю,
вписываю
насильно или случайно роняя,
как крестик падает
с цепочки слабой,
протирая тонкие звенья.
Безголовые качались,
как шизофреники.
Безрукие видели, что ладони
не прячу,
что пусты мои руки протянутые
и тело моё слабое
не выдержит их удара.
и жгла изнутри их
тайная зависть.
Они не умели смеяться
и предавать не умели,
не могли каяться
и неба не видели.
И жаль было их
тому, кого судили,
обезглавливали
и калечили.
И прощал их тот,
кого убивали.