Она носит узкие джинсы и высокие каблуки.
Она никогда на меня не поставит, имея собственный счёт.
Ей наплевать: время суток, возраст, пропущенные звонки.
У неё ароматные волосы и удивлённые брови вразлёт.
Душной Большой Садовой она предпочла бы subway и avenue,
Моим репетициям и гастролям - автомобили и дикие гонки
По загорелому телу - губами, впитавшими импортный брют.
У неё очень мудрое сердце и закалённые Питером бронхи.
И ещё ни один не заставил её кому-то поверить.
Она улыбается изредка - словно солдат от невыносимой боли.
Моя жизнь рядом с ней проходит в режиме стерео,
Стирая время и грани между привычным "никто" и "кроме".
И нет ничего безысходней, чем не думать о ней,
Размыкая горячий рот, называя чужое имя,
Становясь нестерпимее, жёстче, ревнивее, злей,
Ненавидеть её за полусекунду с другими,
Подобными мне - осторожными и холостыми на вкус,
Не знать, что она никогда ко мне не остынет,
И понимать, что я ничего так чудовищно не боюсь,
Как её отсутствия
Чуть больше обычного
В этой новой пустой квартире.
... июнь, 2009.