Она выскользнет кошкой в твою приоткрытую дверь -
Провожать не надо, она твой сон не тревожит.
И пойдет домой, считая годы потерь,
И на капельки счастья она их потом перемножит.
Ты в объятьях ее забывал и других и себя,
Воском плавился, был ее эпицентром Вселенной!
Эта страсть так манила и так опьяняла тебя!
Как любил ты потом засыпать у нее на коленях…
А она тебе волосы гладила нежно рукой,
Целовала ресницы, шептала глупые фразы -
Ей казалось всегда, что тебе трудно быть собой…
Ну а дома в стену летели хрустальные вазы!
И в осколках прозрачных звенели слёзы вины,
Ей хотелось любви, но любовь ускользала сквозь пальцы…
И с рассветом ее поцелуи уже не нужны,
И уйдет, когда спишь, чтоб опять с тобой не прощаться.
И так несколько лет – ночи страсти, а утро в слезах…
Ты не видел, не мог! Ты не должен был этого видеть!!!
Она знала, на что идет – прочла по глазам –
Ты не любишь ее, ты ее никогда не обидишь.
Свою страсть к тебе принимая как дар и как крест,
Разрывалась на части, кусала в кровь нежные губы –
Чтоб еще раз прийти покорной рабыней к тебе
И царицею стать, и желанием властвовать всюду!
Но однажды устала – сгорела - и молча ушла.
Не оставив своих адресов, телефонов, паролей…
Снова вазу разбила, и в чистых осколках стекла
Прочитала о том, что уже все исполнены роли.
И, казалось, забыла. Казалось, уже не болит.
Просто сердце замерзло, и просто душа не пылает.
Ну а ты? Ты теперь в своем мире остался один -
И как трудно тебе быть собой, никто не узнает.
Только злая судьба (снова) ваши дороги свела,
И тебе захотелось, до боли, кому-то быть нужным!
А она, как всегда, без слов, тебя поняла
И пришла… Бросив (впрочем давно надоевшего) мужа…
Вновь в объятьях ее забывал и других и себя,
Воском плавился, был ее эпицентром Вселенной!
Эта страсть так манила и так опьяняла тебя!
Как любил ты потом засыпать у нее на коленях.
Она выскользнет кошкой в твою приоткрытую дверь -
Провожать не надо, она твой сон не тревожит.
И пойдет домой, считая годы потерь,
И на капельки счастья она их потом перемножит…