ГИРЛЯНДА ПОЭТОВ
Писательская судьба – трудная, жуткая, коварная судьба… Последнее и единственное верное оправдание для писателя – голос публики, неподкупное мнение читателя. Что бы ни говорила «литературная среда» и критика, как бы ни захваливала, как бы ни злобствовала, – всегда должна оставаться надежда, что в самый нужный момент раздастся голос читателя, ободряющий или осуждающий. Это даже не слово, даже не голос, а как бы лёгкое дуновение души народной, не отдельных душ, а именно коллективной души...
Александр Блок «Душа писателя»
РАЗГОВОР С УЧЁНЫМ
Нет, вы не правы, мудрый мой профессор,
Когда из круга точных слов и мер
Меня выводите, как праздного повесу,
Творца причуд, фантазий и химер.
Я так же, как и вы, – изобретатель, зодчий,
Хотя пишу стихи, а вы трактакт,
Но вместе ищем мы путей короче
В сад человечества – благоуханный Сад.
И вот, когда в тиши лабораторий
О тайных атомах вы ставите прогноз, –
Чудесное я вижу в каждом взоре,
В сиянье звёзд и дуновенье роз.
В толпе людей я библии читаю
Неявленнных и отзвучавших лет,
Биенье сердца я соединяю
С движеньем солнц, кружением планет.
Когда ж суровыми, упорными трудами
Вы рабства древнего порвёте сеть, –
Всех РАДУГ радостней я загорюсь стихами,
Чтоб вечно вы могли цвести и молодеть!
1923 Владимир Кириллов(1890-1943)
ПЕСНЬ О ЖЕЛЕЗЕ
В железе есть стоны, кандальные звоны
И плач гильотинных ножей; Шрапнельные пули
Жужжаньем плеснули на гранях земных рубежей.
В железе есть зовы звеняще-грозовы,
Движенье чугунное масс; под звоны металла
Взбурлило, восстало, заискрилось в омутах глаз.
В железе есть чистость, призывность, лучистость
Мимозо-нежных ресниц; есть флейтовы трели,
Зажглись и сгорели в улыбках восторженных лиц.
В железе есть нежность, игривая снежность,
В шлифованном – светит любовь;
Закатная алость, порыв и усталость,
В изломе заржавленном – кровь.
В железе есть осень, холодная просинь
В заржавленных ветках сосны,
Есть знойное лето, миражем одето,
Горячим цветеньем весны.
В железе есть жгучесть, мятежность, певучесть
У скал раздробленной волны,
Напевность сирены в кипучести пены,
Где тела извивы вольны.
В железе есть ковкость, проворность и ловкость
Есть в танцах мозолистых рук;
Есть ток в наших жилах,
В звенящих зубилах,
Вагранками спаянный круг.
В железе есть сила –
Гигантов взрастила
Заржавленным соком руда;
Железною ратью
Вперёд, мои братья,
Под огненным стягом труда!
* * *
Люблю я зарево вагранок –
В нём небо звёздное ясней,
Люблю куски стальных болванок,
Меж вальцев превращённых в змей.
Люблю, когда под паром молот
Сжимает сталь в снопах лучей,
Люблю ковать, силён и молод,
У пасти огненных печей.
Люблю парить в полёте смелом –
Ведь я волен, ведь я ничей, –
Железным извиваться телом,
Как домны золотой ручей.
Люблю я труб заводских струны,
Гудок, будивший паром медь.
Я знаю – красный флаг коммуны
Над миром будет пламенеть! 1918 Михаил Герасимов (1889-1939)
Сойди, явись нам, Красный Конь!
Впрягись в земли оглобли.
…Мы РАДУГУ тебе – дугой,
Полярный круг – на сбрую.
О, вывези наш Шар земной
На колею иную!
* * *
Скажи:
Отойдут ли крестьянам
Без выкупа пашни господ?
Кричат нам,
Что землю не троньте,
Ещё не настал, мол, миг.
За что же тогда на фронте
Мы губим себя и других?
И каждый с улыбкой угрюмой
Смотрел мне в лицо и в глаза,
А я, отягчённый думой,
Не мог ничего сказать.
Дрожали, качались ступени,
Но помню
Под звон головы:
«Скажи,
Кто такое Ленин?»
Я тихо ответил:
«Он - вы».
* * *
Писали раньше ямбом и октавой.
Классическая форма
Умерла,
Но ныне, в век наш величавый,
Я вновь ей вздёрнул удила.
* * *
Но и тогда, когда во всей планете
Пройдёт вражда племён,
Исчезнет ложь и грусть, –
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть Земли
С названьем кратким «Русь»
Сергей Есенин(1895-1925)
РУБАНОК
Живей, рубанок, шибче шаркай,
Шушукай, пой за верстаком,
Чеши тесину сталью жаркой,
Стальным и жарким гребешком.
Ой, вейтесь, осыпайтесь на пол
Вы, кудри русые, с доски!
Ах, вас не мёд ли где закапал:
Как вы душисты, как сладки!
О, помнишь ли, рубанок, – с нами
Она прощалася, спеша,
Потряхивая кудрями
И пышно стружками шурша!
Я в то мгновенье острой мукой
Глубоко сердце занозил
И после тихою разлукой
Тебя глубоко запылил.
И вот сегодня шум свиданья –
И ты, кудрявясь второпях,
Взвиваешь тёплые воспоминанья
О тех возлюбленных кудрях.
Живей, рубанок, шибче шаркай,
Шушукай, пой за верстаком,
Чеши тесину сталью жаркой,
Стальным и жарким гребешком.
1920 Василий Казин
Сердце, неуёмный бубенец,
Полно заливаться под дугою,
Покорись со мною наконец
Светлому осеннему покою.
В путь с тобой мы вышли налегке
Я напрасной не искал печали,
И меня в родном березняке
Соловьи да звёзды провожали.
Было время музыки и книг,
Встреч, разлук, бессонных разговоров,
А теперь понятней мне язык
Тишины и голубых просторов.
Высоко над пламенем рябин,
На заре прозрачной и нескорой,
Журавли ведут свой лёгкий клин
В дальний путь, на тёплые озёра.
И отныне в слове у меня
Есть какой-то привкус – лёгкий, дикий –
Кострового дымного огня
И морозом тронутой брусники.
Тем и жизнь была мне хороша,
Что, томясь, как птица, синей далью,
Русская жила во мне душа
Радостью и песенной печалью.
1938
* * *
Сын Мстислава, княжич Мономаха,
Всеволод, в крещенье Гавриил,
Туров бил, в бою не ведал страха,
И на Чудь с товарами ходил.
Бился князь с ливонскими волками,
И за каждую родную пядь
Меч его – отточенное пламя –
В грудь врага входил по рукоять.
А когда под пенье литургии
Мёртвого в ладье его несли,
Слышал он не колокол Софии –
Звон кольчуг и ратный гул земли.
Не молитвой жил он, а любовью
К луговинам и лесам родным,
И горячий, освященный кровью
Меч в гробницу положили с ним.
Вот я Всеволодом назван тоже.
Дай мне быть, пока светла свеча,
Хоть немного на него похожим –
Никому не отдавать меча!
Под грозой решительного боя
За родные сердцу рубежи
Дай мне сталь и мужество героя,
В грудь любовь и ненависть вложи.
1943 Всеволод Рождественский
МУЖЕСТВО
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим, и от плена спасём
Навеки. 1942 Анна Ахматова (1889-1966)
МУЗЫКА
В ней что-то чудотворное горит,
И на глазах её края гранятся.
Она одна со мною говорит,
Когда другие подойти боятся.
Когда последний друг отвёл глаза,
Она была со мной в моей могиле
И пела словно первая гроза
Иль будто все цветы заговорили.
1958 Анна Ахматова
Что ты бродишь, неприкаянный,
Что глядишь ты не дыша?!
Верно понял: КРЕПКО СПАЯНА
НА ДВОИХ ОДНА ДУША.
Будешь, будешь мной утешенным,
Как не снилось никому,
А обидишь словом бешеным –
Станет больно самому.
1922 Анна Ахматова
МУЗА
Когда я ночью жду её прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность и свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала
Страницы «Ада»? Отвечает: «Я».
* * *
Здесь Пушкина изгнанье началось
И Лермонтова кончилось изгнанье.
Здесь горных трав легко благоуханье
И только раз мне видеть удалось
У озера, в густой тени чинары,
В тот предвечерний и жестокий час –
Сияние неутомлённых глаз
Бессмертного любовника Тамары.
1927, Кисловодск Анна Ахматова
О ПУШКИНЕ
…И Пушкин падает в голубоватый
Колючий снег. Он знает – здесь конец…
Недаром в кровь его взлетел крылатый,
Безжалостный и жалящий свинец.
Кровь на рубахе… Полость меховая
Откинута. Полозья дребезжат.
Леса и снег и скука путевая,
Возок уносится назад, назад.
Он дремлет, Пушкин. Вспоминает снова
То, что влюблённому забыть нельзя, –
Рассыпанные кудри Гончаровой
И тихие медовые глаза.
Случайный ветер не разгонит скуку,
В пустынной хвое замирает край…
…Наёмника безжалостную руку
Наводит на поэта Николай!
Он здесь, жандарм! Он из-за хвои леса
Следит упорно, взведены ль курки,
Глядят на узкий пистолет Дантеса
Его тупые скользкие зрачки.
И мне ли, выучённому, как надо
Писать стихи и из винтовки бить,
Певца убийцам не найти награду,
За кровь пролитую не отомстить?
Я мстил за Пушкина под Перекопом,
Я Пушкина через Урал пронёс,
Я с Пушкиным шатался по окопам,
Покрытый вшами, голоден и бос.
И сердце колотилось безотчётно,
И вольный пламень в сердце закипал,
И в свисте пуль, за песней пулемётной,
Я вдохновенно Пушкина читал!
Идут года дорогой неуклонной,
Клокочет в сердце песенный порыв…
…Цветёт весна – и Пушкин отомщённый
Всё так же сладостно-вольнолюбив.
Эдуард Багрицкий (1895-1934)
ЕЩЁ ЗА ДЕНЬГИ ЛЮДИ ДЕРЖАТСЯ,
Как за кресты держались люди
Во времена глухого Керженца,
Но вечно этого не будет.
ЕЩЁ ЗА ВЛАСТЬЮ ЛЮДИ ТЯНУТСЯ,
Не зная меры и цены ей,
Но долго это не останется –
Настанут времена иные.
ЕЩЁ ГОНЯЮТСЯ ЗА СЛАВОЮ –
Охотников за ней несметно, –
Стараясь хоть бы тенью слабою
Остаться на земле посмертно.
Мне кажется, что ВЛАСТЬ И ПОЧЕСТИ –
Вода солёная морская:
Чем дольше пить, тем больше хочется,
А жажда все не отпускает.
И личное твоё бессмертие
Не в том, что кто ты, как ты, где ты,
А – всех земных племён соцветие,
Созвездие людей планеты.
С тех пор, как Шар земной наш кружится,
Сквозь вечность продолжая мчаться, –
Людей великое СОДРУЖЕСТВО
ВПЕРВЫЕ СТАЛО НАМЕЧАТЬСЯ!
Чтоб все – и белые, и чёрные,
И жёлтые земного БРАТСТВА
Вошли в широкие, просторные
Края всеобщего БОГАТСТВА.
1956
Николай Асеев (1899-1964)
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Цель творчества – самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.
И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.
И окунуться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только – до конца.
1956
* * *
Во всём мне хочется дойти
До самой сути:
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
До сущности протёкших дней:
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.
Всё время, схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья…
… 1956 Борис Пастернак (1890-1960)
ТЫ, КАК СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТ…
Шелест книжных страниц
Нам сопутствует в жизни повсюду.
От бурлящих столиц
До посёлка у тихой запруды,
От горячих низин
До просторов Полярного круга,
От кудрей до седин,
Книга – нет у нас лучшего друга.
Мы находим твой след
Даже там, где его и не ищем.
Ты, как солнечный свет,
Проникаешь в любое жилище.
Даже трудно постичь,
Сколь нужна ты порой для совета.
Сам Владимир Ильич
Над тобою сидел до рассвета.
Ты не знаешь границ,
На чужбине – и там ты как дома.
Шелест книжных страниц
Иногда сокрушительней грома…
От разрозненных литер
До слитной строки линотипа
Был, по ходу событий,
Порою набор твой рассыпан.
Но сияют слова,
Излучение их не померкло.
И опять ты жива,
Ибо светлая книга –
Бессмертна! 1964
Вера Инбер (1890-1972)
«Книги являются проводниками внутреннего света и поучают нас, как подойти к нему, но постигнуть и оценить их мы способны лишь тогда, когда дошли до этого знания собственными усилиями». Свами Вивекананда Философия Веданты. Вдохновенные беседы.
«Появление Ленина примите как знак чуткости Космоса».
ПЯТЬ НОЧЕЙ И ДНЕЙ
(В. И. Ленину)
И прежде чем укрыть в могиле
Навеки от живых людей,
В Колонном зале положили
Его на пять ночей и дней…
И потекли людские толпы,
Неся знамёна впереди,
Чтобы взглянуть на профиль жёлтый
И красный орден на груди.
Текли. А стужа над землёю
Такая лютая была,
Как будто он унёс с собою
Частицу нашего тепла.
И пять ночей в Москве не спали
Из-за того, что он уснул.
И был торжественно-печален
Луны почётный караул.
1924 Вера Инбер
Портретов Ленина не видно:
Похожих не было и нет.
Века уж дорисуют, видно,
Недорисованный портрет.
Перо, резец и кисть не в силах
Весь мир огромный охватить,
Который бьётся в этих жилах
И в этой голове кипит.
Глаза и мысль нерасторжимы,
А кто их мыслию богат,
Чтоб передать непостижимый,
Века пронизывающий взгляд?!
1923 Николай Полетаев
В 1926 году в Урумчи в столице Синьцзяна Н.К. Рерих напишет картину о Ленине. Она необычна по замыслу. Это голова мудреца, увенченная воинским шлемом. Таким Рериху видится образ русского Махатмы, попытавшего претворить в жизнь «величайшее учение в мире – учение об Общине». Название картины – «Явление срока» – как бы проясняет её сокровенный смысл. Старый век кончился. Наступил срок исполнения духовных заветов Будущего. Эту картину Рерих преподнесёт в дар советскому правительству во время своего пребывания в Москве в 1926 году вместе с посланием Махатм. Вместе с посланием Рерих вручил наркому иностраных дел СССР Чичерину инкрустированный ларец. Сопроводительное письмо содержало всего лишь одну фразу: «Посылаем землю на могилу брата нашего Махатмы Ленина».
Я тебя в твоей не знала славе,
Помню только бурный твой рассвет,
Но, быть может, я сегодня вправе
Вспомнить день тех отдалённых лет.
Как в стихах твоих крепчали звуки,
Новые роились голоса…
Не ленились молодые руки,
Грозные ты возводил леса.
Всё, чего касался ты, казалось
Не таким, как было до сих пор,
То, что разрушал ты – разрушалось,
В каждом слове бился приговор.
Одинок и часто недоволен,
С нетерпением торопил судьбу,
Знал, что скоро выйдешь вёсел, волен
На свою великую борьбу.
И уже отзывный гул прилива
Слышался, когда ты нам читал,
Дождь косил свои глаза гневливо,
С городом ты в буйный спор вступал.
И ещё не слышанное ИМЯ
Молнией взлетало в душный зал,
Чтобы ныне, всей страной хранимо,
Зазвучать, как боевой СИГНАЛ!
Анна Ахматова
КРАСОТА, БЕЗ_СТРАШИЕ, МУДРОСТЬ, ПРОСТОТА пусть ведёт, пусть ладья сама плывёт, а руль СЕРДЦЕ ПЛАМЕННОЕ, ЧИСТОЕ БУДЕТ! ПРЕБУДЕТ!
Творите! Зажигайтесь, думайте, впитывайте, осознавайте,стройте новое...