Приснился вещий сон Валере:
Как будто снова бенефис.
Людей – полно, как на премьере.
И каждый шаг его – на бис!
Что лет не столько, а – полстолько –
Так он от славы разъюнел –
Всё есть. Лишь нет, жаль, алкоголика,
Который бы осанну спел…
Он горд собой (как плагиатор,
Удачно спёрший пару букв.
Он – собственной души кастратор.
Эректором взбодрит и – в круг).
От всех слова, цветы, улыбки.
И он остёр. (Как тамада).
Он – памятник воздвиг! (В полглыбки).
Та ж, в чёрно-белом, – как звезда.
О! Он не зря кропал за рюмки.
А если б ставили ведро,
Его бы фоточку – на сумки…
И… главну роль! В фильм про уг.ро…
…Вдруг кто-то вежливо толкает:
- Звонок звонит! Эй, ты! Проснись…
Валера глазки продирает –
Опух он весь – ох, бенефис!
Стоит на сцене, в чём родили –
Повязка только на стыде.
По сцене ж ангелы ходили,
Апостолы народ будили.
Валеру – в дрожь: Ох! Где я? Где?..
Тут строго Бог к нему подходит –
Глаза! Знакомые глаза… -
Бог нищую к нему подводит.
Ну, а у той в глазах – слеза.
- Скажи-ка, друг, она входила
В твой дом с протянутой рукой?
Не подал ты. А дать что – было!
Я видел всё. Тебе покой
За 10 тысяч, что подбросишь
На церковь где-то, не купить.
Запомни. Ты осанну просишь?
Споём. Не лей! Я бросил пить. –
Привычно Бог – гитару в руки.
И два апостола – свои.
Три голоса – в один! Их звуки
И рыб лишили б чешуи.
В «осанне» спели, что тем будет,
Кто совесть пропил иль продал,
Кто спит, когда их нищий будит,
Кто дом Иуды укрывал…
Кто ради суетной наживы
Покинул вдруг святую Русь..
В конце сказали: «Все мы живы.
Мы ж обещали: «Я вернусь!»
Бог к выходу подвёл Валеру:
- Ты нищую не позабыл?
Она – как мы – борец за веру.
Я тоже – помнишь? – нищим был.
Она о многом не попросит.
Что будет, то ей и подай.
Пусть каждый ей, что надо, бросит.
Ты всем вот так и передай…
…Валера мечется по койке,
Икнул погромче и вскочил:
- Ох, слава Богу! Ох, попойка…
А я уж думал, что почил…
Тьфу! Сон кошмарный – он не в руку.
А этот: «Бог я, то, и сё…»
По морде б дать ему. Как другу…
А Бог – он Бог. Он видит ВСЁ.