Избушка. Тьма. Горит в ночи лучина.
И женщина за столиком сидит.
В руках сжимает снимок она сына,
Морщина вдоль лицо ей бороздит.
Уехал сын. Давно как это было,
Как будто вечность канула с тех пор.
Ну что ты сердце милое заныло,
Живой мой сын, ошибся командор.
Всего лишь год, как рюкзачок за спину,
Как слезы на крыльцо под те дожди.
"Я мам вернусь, я на войне не сгину,
Меня ты, мама, только подожди".
Поехал эшелон, и застучали,
Колеса, дни и новости войны,
И почтальоны скупо отвечали,
Что письма не идут с той стороны.
А на земле Чеченской громыхало.
Ребята шли на вражеский огонь.
Их было много, а осталось мало,
И не спасала танковая бронь.
Звучал приказ занять, потом отставить,
Как будто это шутка - не война,
И сколько там пришлось ребят оставить,
У скольких там пробилась седина.
Шли по приказу, словно защищая,
Не Родину, а чей-то интерес,
Там деньги отмывались, и прощалась,
Мальчишек жизнь за долларовый вес.
И из десятка на войне, в живых по трое,
У остальных навеки застыл взгляд.
Ну почему сурово мир устроен,
Кто за войну, скажите, виноват.
А кто-то богател на этой крови.
А кто-то строил замки и дворцы.
Не шли сыны у этих по здоровью,
Не плакали их мамы и отцы.
Сжимает мать конверт. Ошиблись строчки,
Не может быть, ошибся командор.
А слезы капают тихонечко в платочек,
Надежда согревает мамин взор.