Когда-то услышала эту историю, и перед глазами живо встала картинка. Ночь, плохонький деревенский дом, полный ребятишек, блики на лицах от теплого печного огня. И маленький (Ангел? Христос?), протянувший в благословении руку. Неожиданная и чудесная история доброты и человечности...
Мела метель, сквозь лес, шатаясь,
Ища тропу среди ветвей,
На каждом шаге спотыкаясь,
Крестьянин шел к семье своей.
Сугробы пышные скрипели.
А равнодушная луна
Меж звезд блистающих горела,
И искры в снеге жгла она.
Мороз крепчал. Шаг ускоряя,
Крестьянин кутался в тулуп.
Скорей домой! Но слышит вдруг,
Как будто рядом кто рыдает.
- Кто здесь? – на тоненькие всхлипы
Идет, и видит, словно сон:
Мальчонка плачет возле липы,
Одет в рванье и мерзнет он.
- Бедняга! Лезь скорее в шубу,
Ты отогреешься теперь.
Тулуп распахнутый и грубый
Открыл полу, как в избу дверь.
***
Мела метель, когда с порога,
Отряхивая мокрый снег,
Сказал крестьянин: «Ну-ка, всех
Встречай, хозяюшка, с дороги!»
Была Рождественская ночь.
Торжественное звезд сиянье
Преображало мирозданье,
Год старый уносило прочь.
А здесь на праздничном столе,
Собравшем шестеро детишек,
Где взор не поражал излишек –
Лишь в крынке молоко и хлеб.
«Ну, что стоишь, поближе сядь-ка» -
Последний гостю дав кусок,
Побольше молока хозяйка
Дает ему. Он весь продрог.
Несмело худенькой рукою
Ломоть отрезанный берет.
Хозяин, встав перед семьею,
К молитве всех детей зовет.
«Благословенный наш Творец!
Мы в этот час к Тебе взываем
И благодарно прославляем
Тебя, Спаситель и Отец!
Благодарим Тебя за радость,
Охрану ангелов святых,
За этот теплый хлеб, за благость,
За все творенье рук Твоих.
Мы недостойны той заботы,
Которой нас Ты окружил,
Твоей спасительной работы,
Что Сын Твой, в мир придя, явил.
Тебя мы молим о прощенье –
Омой нас, Боже, от греха,
И нам даруй благословенье.
Тебе же слава на века!»
***
К огню подсев, склонился странник
Над теплым светочем его
И слушал молча, как хозяин
Рассказывал про Рождество.
В убогой маленькой избушке
В тепле средь вьюжной темноты
Детей внимательные ушки
Заворожено стали слушать
Рассказ небесной чистоты.
И шла картина за картиной:
К Марии ангел прилетел,
Вот ждут обещанного Сына,
А вот въезжают в Вифлеем.
Когда же шел рассказ негромкий
О том, что места не нашлось,
Царю Небесному пришлось
В хлеву родиться на соломе,
Хозяин вспомнил про мальчонку
И бросил взгляд – где он сидит,
И вдруг запнулся. В тех глазенках
Слеза непрошенно блестит.
Недетский взгляд. Полуулыбка,
И что-то нежное в лице.
И пламя освещало зыбко
Всю одежонку на мальце.
Глаза сидевших устремились
На оборванца у печи,
Когда лицо его светилось
Небесным светом в тьме ночи.
Он поднял руку без боязни,
С любовью посмотрел на них,
Открыл уста: «В сей светлый праздник,
Ты, Отче, их благослови!
И светлых ангелов пошли
Охраной быть зимой и летом,
И никого не обдели
В гостеприимном доме этом!»
Огонь потрескивал в печи,
А за окном пурга утихла.
При тусклом пламени свечи
Вдруг стало в доме тихо-тихо.
Мальчонка с поднятой рукой
Вдруг улыбнулся им, как детям,
И, вспыхнув яркою звездой…
Исчез, обдав всех теплым светом.
***
С тех пор прошло немало лет.
Давно повырастали дети,
Но до сих пор в том доме свет
Горит ночами до рассвета.
И каждый вечер на столе,
Как будто в ожиданье встречи -
В горшочке молоко и хлеб,
И освещают темень свечи.
***
Господь как странник в каждый дом
И в сердце каждое стучится.
Как знать, найдет приют ли в нем,
И чье сегодня отворится?