. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Внимательно и нежно он стал глядеть на это деревянное растение,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . мучимое тем же томленьем, тем же ожиданьем прохладного ветра
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . в этом пыльном душевном существовании.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Андрей Платонов, "Мусорный ветер")
Этот ветер, несущий ошмётки
Наших прошлых – и прожитых – жизней,
Отрывающий туфлям подмётки,
В уши воет – вдовою на тризне...
Я дыханьем твоим упиваюсь! –
Злым. Тлетворным. Холодным. В агонии.
Я тебя удержать не пытаюсь:
Мало места для ветра – в ладони.
Ураган, отрицающий морфий
И оргазмов стальные потоки,
Канарейкою нас – кверху ж**ой –
Заверти, – своенравный, жестокий!
Выметай из нас мусор! А если
Ничего, кроме мусора, нет в нас, –
Уноси целиком – бесполезных,
Наши жизни умчи с собой вместе.
Леденящею лаской просторов
Бесконечной арктической ночи –
Вырезай нас из тела – с позором,
Рассекай нас движением точным!
Выскребай нас, крысиное племя,
Неуместных, больных, в скоротечности –
Ерундой убивающих время,
Пуповину грызущих у Вечности.
Выноси грязный сор за порог, и
– (Чтоб не пачкали стоп небожителям) –
В крематорий нас мчи, не в чертоги! –
Не-желанных – детей и родителей.
И взвивается вихрь. И быстрей
В мясорубке вращение лопастей...
Не жалей нас, прошу, не жалей!
Не сочувствуй нам, мусорным, попусту!
...И несутся опавшие листья
Разных – клёнов, платанов, каштанов,
И рябины оторванных кистей
Капли крови – святых, шарлатанов...
Мельтешенье прозрачных обёрток
И газет, шелухи от орехов...
Целлофановый шелест аборта
Вырывает нас. – Боль, ужас, грех... – Но!
Я плодом нерождённым – (спасибо! –
Да и толку мне было – рождаться?!) –
Уношусь, этим ветром гонимый,
Чтобы в лучших местах оказаться.
И, взывая к тебе из корзины
– (В ней мимозы когда-то цвели), –
Я кричу:
– Не щади нас, любимый!!
– Раскромсай!!!
– Разорви!!!
– Распыли!!!