Ему давно кошмары снятся
И днем он бредит, чуть дыша, -
Потоки алые струятся
В лесу сосновом у ручья.
Стояли молча христиане
В строю видны отец и мать…
Но что там мать, коль Сталин с нами
Зачем ей было Бога знать?!
В их лицах не было упрека
Его вдруг дрогнула рука…
Прошли года, но так жестоко
Припомнить мамины слова.
Теперь боится встречи с Богом
И, убегая от судьбы,
Сидит на кладбище убогом
Руинах «классовой борьбы».
Грустит, что нет страны гигантской,
Что раздается боль в груди:
Наука стала христианской
Забыты идолы-вожди.
Греха неровная дорога
В тупик безбожия вела,-
Он продал душу за немного:
Ему бутылка дорога.
Тоски бесформенной немало
В даль ковыляя по пути,
Он вспомнил, как просила мама,
Сказать в лесу, «Господь, прости…»