III.
Куда манит нас остриё указки? –
Дворец бумажный, азбука из сказки.
Два персонажа на одном крыльце,
И оба представляют букву «цэ».
О Русь! Всех нас, с пелёнок и до гроба,
Пленяет неизменно твой букварь:
То Каплера страдать заставит Коба,[23]
То Цыклеру[24] ломает ноги Царь.
А до чего был крут, ходил – не гнулся;
Как вовремя к Петру переметнулся!
Придворный спорт: успей перебежать
(Да знай, к кому), так станут уважать.
Значок дадут? Желейную конфетку?
Глядишь, и чин, немалое сельцо.
Сперва, мил свет, заполни-ка анкетку –
И государь решит, в конце концов.
«Не овладел. Ни польским, ни моравским».
«Не состоял». – БЫЛ В ДРУЖБЕ С МИЛОСЛАВСКИМ[25]!
Дьячок, узрев, не пожалел чернил:
«И. Цыклер. – Упреждаю. Утаил!»
В делах сторонник точности, до буквы,
Тем паче – перед сдачею тузов,
Царь жалует И. Ц. стаканом клюквы –
Назначил строить крепости в Азов.[26]
…Мальчишник. Три лица, и все суровы.
Кто говорит про ягодки Петровы? –
Сам Цыклер, Соковнин в петлю полез,
И Пушкин[27], что создал проект А. С.
(Не путайте с АЭС!) Решили просто:
Никто у них не вправе отбирать
Возможности для творческого роста!
Тем самым надлежит Петра убрать.
…Проверить трудно, каковы детали:
Не немцы ли «жучков» им навтыкали?
Донёс ли самый бойкий из «птенцов»[28]? –
Вдруг входит Пётр. И группа молодцов.
Пётр – Цыклеру
– Сознайся: ты и есть всему виновник?
Ромодановский[29]
– Призвать стрельцов к дознанью, или нет?
Ведь Цыклер, как-никак, у них полковник…
«Два с половиной!» – был Петров ответ.
Не получив инструкции подробной,
Но чувствуя: весь фокус в части дробной,
Все замерли; найдёт особый стих –
Поделят два с полтиной на троих!
Учёный Ромодановский очнулся:
– Не любит бомбардир[30] митинговать,
Сей темы деликатно он коснулся.
Задача: всех троих четвертовать
Да по кусочку вывести за штаты.
Потом не округлить ли результаты?
Чтоб по науке, правильно дробить –
И головы не худо отрубить!
Довольно прошлой двойки в наказанье
Узревших свет наук стрелецких масс;
Оставим лишь пример им в назиданье.
«Быть по сему!» – решил послушный класс.
Наш тренер-царь рубак гонял, как Лодер[31];
Безвременно покинул Пушкин Фёдор
Извилистые жизни сей пути,
Не передав в потомство и «прости!»
Когда Поэт, раздумчив и неспешен,
Воспоминая мглу минувших дней,
Писал: «Петром мой предок был повешен»[32], –
Он знал, что явь была сих слов мрачней.
*
Кто, шмыгая морковным длинным носом,
В морозы согревается вопросом:
«Что Пушкин – грёз любви был беловик?
Фантом ли он?» – Соседский снеговик.
Я знаю: бедный Пушкин был фанатом!
С надежды замиранием, в крови
Возможно ощущать мельчайший атом
Фанату веры. И рабу любви.
«Откуда знать? В какой, скажите, мере?»
А мы с ним свояки, по той же вере.
Чуть разная течёт по жилам кровь,
Но – вера! но – надежда! но – любовь!
…Снеговика бациллы заражают
Поэзии; он чешет нос-морковь,
И синевою жилы проступают
Под шёпот обречённый: «Кровь – любовь…».
Ах, Пушкин! – не решил проблему эту.
«Любовь» и «кровь» – куда бежать поэту?
Вот грабли, что лежат со всех сторон!
Суметь бы доползти до похорон…
Ах, Пушкин! – настоящая зараза!
Тут, вправду, даже б камень возопил.
Приснился мне всего четыре раза;
Нет, даже три. – Но крови-то попил!
Читатель
– Отбрось своё корявое лекало!
В ходу уже и рифмы «от Цекало»!?[33]
Грех смертный, в чём немедля сознаюсь!
Исправлюсь. Изживу. Перекуюсь.
Ах, Пушкин! – настоящая холера!
Нигде такой заразы не найти.
Ведь он мне дал всего лишь три примера.
Четыре! – А куда теперь идти?
Что я? – и снеговик подался в барды:
Уж зеленью свисают бакенбарды,
Румянец; перемена не мала…
Глянь, жар какой – морковка зацвела!..
Ах, Пушкин! – ливень, плещущий по крыше!
В разрыве туч, внезапно, – солнца луч.
Велик язык, ниспосланный нам свыше,
И, равно, гений Пушкина – могуч!
*
Просвет меж туч – отрадная примета.
Мой час, нашлась работа для поэта –
Стихом с утра Ярило подстрекать:
– Очнись! Настало время припекать!
Пришёл конец неделе окаянной,[34]
Опять полнят стеллаж судеб тома,
И жезл передаёт Весне румяной
Седая заговорщица-Зима.
*
Меншиков
– Мин херц[35]! Не убоимся правды голой:
Как взял Азов[36], ты стал какой-то квёлый.
Во сне – про Кубок Кубков[37], про Финал…
Брось рюмку! Лучше б мячик попинал.
Пётр
– Найдётся спорт – глядишь, и позабавлюсь,
На тайм-другой отдамся куражу.
Пока здесь делать нечего – отправлюсь,
На бабушку Европу погляжу.[38]
…Поднатореет, впрок обзаведётся;
Глядишь, сподручный инструмент найдётся,
Брусок ли, для заточки топора.
У них хватает этого добра.
[23] Каплер Алексей Яковлевич (1904–79), кинодраматург, заслуженный деятель искусств РСФСР (1969). Будучи автором сценариев популярнейших фильмов и лауреатом Сталинской премии, Каплер, человек исключительного обаяния, добился внимания дочери И. Сталина – десятиклассницы Светланы. Роман получил огласку. Вождь (партийная кличка Сталина – «Коба») не пожелал расстреливать заигравшегося драматурга, но примерно его наказал: с 1943 по 1953 год Каплер провёл в лагерях. Одну из волн известности подарил Каплеру Владимир Высоцкий, запечатлевший в песне «Антисемиты» пантеон знаменитых евреев: «Средь них – пострадавший от Сталина Каплер, // Средь них – уважаемый мной Чарли Чаплин, // Мой друг Рабинович и жертвы фашизма, // И даже основоположник марксизма».
[24] Цыклер (нередко используется осовремененный вариант написания фамилии – Циклер) Иван Елисеевич (?–1697), думный дворянин. Сын полковника из иноземцев. С 1682 г. – один из ближайших сподвижников Ф. Шакловитого, ревностный приверженец царевны Софьи. Полковник Стремянного стрелецкого полка. В 1689 г., понимая, что регентству Софьи приходит конец, принял сторону Петра I. Царь, вопреки ожиданиям перебежчика, не только не осыпал того милостями, но и фактически отдалил. Озлобленный Цыклер в 1697 г. то ли слишком открыто выражал своё недовольство, то ли и вправду составил заговор против Петра.
[25] Пытки во время суда заставили Цыклера сознаться, что к преступному замыслу его побудили упрёки в старой дружбе с И.М. Милославским («собеседником» которого Цыклера называют источники того времени).
[26] Пётр, памятуя о прежней принадлежности Ц. к партии Милославских, не поспешил в 1689 г. принять вчерашнего недруга в свои объятья. Вначале царь отправил его воеводой в Верхотурье (на Урал). В 1696 г. Цыклер был вызван в Москву и назначен к строению крепостей при Азовском море; он счёл это назначение за очередную отнюдь не почётную ссылку.
[27] Соковнин Алексей Прокофьевич (?–1697), окольничий. Участник заговора Цыклера. Казнён.
Пушкин Фёдор Матвеевич (?–1697), стольник. Зять А.П. Соковнина. Участник заговора Цыклера. Казнён. Вопреки распространённому мнению, Ф.М. Пушкин не был прямым предком поэта. В действительности он приходился аж шестиюродным братом прапрадеду Александра Сергеевича, стольнику Петру Петровичу.
[28] «Птенцами гнезда Петрова» царь называл своих наиболее близких сподвижников.
Небезынтересный факт: главным доносителем по делу Цыклера опять оказался стрелецкий пятисотенный Ларион Елизаров (Елизарьев; см. примечание 16). Поразительное постоянство!
[29] Ромодановский Фёдор Юрьевич (ок. 1640–1717), князь, государственный деятель. Один из ближайших сподвижников и свойственник Петра I (сын Р. Иван был женат на Анастасии Салтыковой, сестре жены царя Ивана V). Многие годы возглавлял Преображенский приказ. В ходе долгих отъездов молодого Петра из столицы (связанных с Азовскими походами и Великим посольством) Р., которого царь удостоил титулов князя-кесаря и Его Величества, фактически управлял государством.
[30] Бомбардир – воинское звание, установленное в 80-х годах XVII века для артиллеристов «потешных» войск. «Зачал служить с первого Азовского походу бомбардиром», – писал сам Пётр. «Господином бомбардиром» зачастую именовало Петра в дни его молодости близкое окружение.
[31] Лодер Христиан Иванович (1753–1832), знаменитый врач. С 1806 г. в России. Инициатор и руководитель нескольких значимых проектов создания медицинских учреждений. После того как профессор Лодер открыл в Москве на улице Остоженка заведение, посетителям которого предписывалось не только пить минеральную воду, но и совершать длительные пешие прогулки, в московском простонародье родилось выражение «лодыря гонять».
[32] В стихотворении «Моя родословная» А.С. Пушкин написал: «Упрямства дух нам всем подгадил: // В родню свою неукротим, // С Петром мой пращур не поладил // И был за то повешен им». На самом деле И. Цыклер, А. Соковнин и Ф. Пушкин не были повешены, но четвертованы и затем обезглавлены. По приказу Петра на Красную площадь доставили и установили под плахой открытый гроб с костями скончавшегося в 1685 г. И.М. Милославского; кровь заговорщиков стекала на ненавистные царю останки.
[33] Злополучная рифма «два раза – зараза» гуляет в эфире с лёгкой руки кабаре-дуэта «Академия» (А. Цекало и Л. Милявской).
[34] О заговоре Цыклера Петру донесли 24 февраля 1697 г. Казнь сообщников состоялась 4 марта.
[35] «Мин херц» (от нем. mein Herz – моё сердце, моя душа, миленький), шутливое обращение к Петру I его любимого сподвижника и фаворита А. Меншикова.
[36] Турецкая крепость Азов была взята Петром I в итоге Второго Азовского похода (1696 г.).
[37] Кубок Кубков. Вряд ли царь видел во сне футбольный трофей. Скорее, ему представлялся Кубок Большого Орла – непременный атрибут будущих ассамблей. А вот каков был во снах царя Финал, письменные источники той поры умалчивают.
[38] 9 марта 1697 г. из Москвы двинулось в путь Великое посольство, снаряжённое Петром в целях создания военного союза против Турции, приглашения на русскую службу европейских специалистов и закупки вооружения.