Дом возвращается в землю, откуда родом.
Стены его из брёвен, меж брёвен – мох.
Сорняки и пырей завладели уже огородом,
На меже человек помешать им ничем не смог.
Он сидит на меже, между грядок растёт крапива.
Пригодится для щей – и продленья земной тщеты.
Человек не встаёт, слишком стар. Старость ленива,
И горшки в русской печке давно пусты.
Их осталось таких – три двора, да седая сука
Что от лая давно перешла на вой и визг.
В их домах запустение, плесень, скука,
И всё чаще тянет хозяев под землю. Вниз.
В города не зовут – вся родня их давно забыла
Фотографий прах от безвременья сгнил давно.
Им остался один приют, да и то могила
А пока в ожиданьи, они всё глядят в окно.
Речка. Плёс. Рыбаков уже нет, как и нет ухи.
Рядом лес. Бурелом, но дорога в гору
Пока есть, и места не совсем глухие.
Ждут зимы старики, примеряя обновы – впору.
Но заснуть в домовинах мешают опять петухи.
Иногда вечерами сидят у свечи, в молчании.
Хоть и трое, а лучше чем одному.
Не жалеют о прошлом. Ведут разговор нечаянный
И расходятся тихо, храня тишину в дому.