Солнечный круг
цепенелых обьятий.
Так зрячего ищет
незрячий,
Из тысячи рук, и кроватей, и комнат
Он только свечение помнит.
Он поезд
и звезд первобытные стаи
его пассажирами стали.
И мили, и дали
так многое дали,
так многое смято в карман.
Испаленный, влажный
лоб — будто подстражный —
ему от рождения дан.
И жалко, что нимба
для этого лба
не вымолить уж
никогда:
Ложиться на простынь
и лживо, и просто
(лишь чуть лихорадит гортань).
Очочки — на скатерть.
Гореть и истратить!
— на грудь или
паперть,
мамань?
И белые флаги —
антоним отваги.
Арбузные брызги, как слезы, ясны.
Янтарь и корица. Шампанское. Раки.
И скорая смерть
календарной весны.
Солнечный круг
цепенелого сердца —
Наесться наесться наесться наесться б!
Голодное сердце,
дорожные знаки.
Драже и корица. Шампанское. Раки
И поезд идет.
С голодухи не спится.
Ему все равны
разносортные лица.
Ему всё равно
— во всей этой корице —
на чьей
просыпаться
ключице.