Одиночество надо прожить как пространство, так
прорастаешь из города детства – и вверх, и вширь.
Чтоб себе объяснить и забыть каждый звук и знак.
Чтобы неба до дыр зачитать голубую псалтирь.
Продышать кислород, каждый злак подержать в руке.
Подорожник? Пастушья сумка? Сурепка? Тмин?
И сплетаться корнями, и тесно стоять в строке,
одиночество – это земля, в ней никто не один.
...И ступать по слогам в языка леденящий поток,
и так долго нырять в тишину, доставая до дна,
и писать тебе длинные, длинные письма, потом
наконец перебраться на летнюю сторону сна.
Где в тени водосбор, как любовь, потаённо цветёт
и, как время, белеет гора, – нас никто не найдёт.
Засыпая у летнего полдня в горячей горсти,
я шепчу тебе что-то вроде: прости, прости.